Зубр в тура нравом не вышел
Экспедиции Беринга и других ученых, последовавших за ним, установили, что Америка отделена от Азии очень узкой полосой воды. Наибольшая ширина Берингова пролива всего 86 километров. В ясный день с мыса Дежнева можно увидеть берега Аляски. И пролив очень неглубок – самое большее 55 метров. Стоит уровню моря опуститься на тридцать метров, и полоса суши свяжет оба материка.
Геологи доказали, что еще совсем недавно, несколько десятков тысяч лет назад, в ледниковую эпоху, оба континента, Азия и Америка, соединены были широким «мостом»: почти вдвое более широким, чем Аляска. Сейчас этот «мост», необозримая равнина, простирающаяся с севера на юг на две тысячи километров, покоится под неглубокими водами Чукотского и Берингова морей.
А еще полсотни тысяч лет назад по этой равнине, обнаженной отступившим морем, кочевали бесчисленные стада диких животных и не менее дикие орды людей. Шло великое переселение с запада на восток: из Азии в Америку (некоторые, конечно, мигрировали и в обратную сторону). В Новый Свет, открытый ими до Колумба, по широкому «мосту» устремились мамонты, лоси, мускусные быки, медведи, горные козлы и бараны, лисицы и волки.
В ледниковую же эпоху и предки бизонов переселились с Чукотки в Северную Америку и сильно там расплодились. С тех пор эволюция двух близких видов диких быков пошла разными путями: эмигранты превратились в современных бизонов, а оставшиеся в Азии и Европе – в зубров.
Зубры жили в тех же лесах и степях, что и туры, бок о бок с ними. Ростом и силой они турам не уступали {44}. Уступали отвагой. Нрав у зубра не тот, что у тура. Если тур, как рассказывают, даже встретив человека, не уходил с дороги, то зубр в таких ситуациях всегда пассовал: увидев двуногого, спешил скрыться. А зубрицы часто бросали телят и убегали. Иногда, правда, и зубры угрожали людям: опустив голову, сопели, бросались даже вперед, «но затем ретировались». Кавказские зубры на людей нападали очень редко. Беловежские более агрессивны.
И между собой зубры дерутся не часто. Даже быки из-за коров. Обычно поединок начинается и кончается лишь демонстрацией силы. После первых затрещин, первых же ударов лбами слабый соперник предпочитает не доводить дело до крайности и дезертирует.
Тур ревел так грозно, что триста жеребцов его рева «испугалися и разбежалися». А какой у зубра рев? Никакого. Животное это совсем не громогласное. Взрослые зубры лишь отрывисто хрюкают, в гневе урчат, а в испуге фыркают. Ревут только раненые зубры и то редко.
Тур – зверь очень быстрый. А зубр? Вот тут он, пожалуй, туру не уступает. Говорят, что зубр легко перепрыгивает трехметровый ров и забор в два метра. По горам ходит по самым крутым, избегает только скал, и в движениях его нет ни вялости, ни грузности. Зоолог Д. Филатов видел зубра на Кавказе: он «переходил с места на место, рвал белокопытник, поворачивался, иногда поднимал голову и прислушивался. Все это в очень быстром темпе и очень легко. Ничего громоздкого, ленивого, напоминающего повадки домашнего скота». Подул ветерок в его сторону, и зубр, почуяв людей, большими прыжками скрылся в чаще, «даже не взглянув в нашу сторону», добавляет Филатов.
Держатся зубры небольшими стадами. И не стадами даже, а, скорее, группами: коровы, молодые бычки и телки по шести-восьми голов. А быки бродят отдельно и тоже обычно компаниями, но по три-четыре быка. Только в августе-сентябре, когда приходит пора отдать дань Гименею, быки возвращаются к покинутым коровам, каждый обычно к своему излюбленному стаду, и изгоняют из него, из этого стада, молодых двухлетних бычков, которые всю жизнь от рождения и до этого злосчастного дня провели в женском обществе.
Телята родятся весной и в начале лета, через час уже встают, покачиваясь, на тоненькие ножки. А еще через полчаса бегут, спотыкаясь, за мамкой.
Чем питались туры, мы можем только догадываться. Но что едят зубры, знаем точно: разные травы, ветки и листья деревьев, гложут и кору грабов, осин, пихт, елей, рябины, сосны, подбирают на земле желуди, дикие груши и яблоки и даже грибы (опята и лисички!).
