Трагедия Цусимы - страница 78
Особенно энергично повелись атаки после того, как в 2 ч. 10 мин. ночи зашла луна. В моем дневнике отмечено: «2 ч. 30 мин. — какая-то вакханалия огня! — 3 ч. 10 мин. — отбиты, ушли».
Последняя попытка имела место в 3 ч. 30 мин. утра, а затем рассвет положил конец тревожной ночи.
Какие потери понесли японцы? — кто знает?.. Они умели хранить свои секреты…
Любопытное наблюдение (тоже подлинная выписка из дневника): «Во время минных атак, когда действовали одним бортом, у орудий другого борта прислуга спала и храпела». Что это было? — усталость или привычка?..
В горячке боевой обстановки некогда было много раздумывать над совершавшимися событиями: приходилось действовать с полным напряжением всех духовных и физических сил… рассвет, исчезновение неприятеля дали досуг, дали возможность оценить положение…
Если не у всех, то у многих сохранилась еще в сердце смутная надежда, что «это» не окончательно, что это только на ночь укрылись под защиту крепостных прожекторов…
Не без ума было сделано! — толковали оптимисты. — Благодаря световой преграде все атаки отбили благополучно. Не говоря о потерях в минной флотилии, которые, конечно, есть, — их миноносцы уголь сожгли, мины расстреляли. Теперь должны все это пополнить. Значит, одну или даже две ночи в море нам обеспечено относительное спокойствие.
— Хорошо, коли такой расчет был, — возражали скептики, — а если просто… удрали?
Но их не слушали, на них даже набрасывались с упреками… Так страстно хотелось всем верить, что разорвана наконец «великая хартия отречения», что мы «ищем» решительного боя…
В 5 ч. утра 11 июня сигнал «Цесаревича» — «Войти в гавань» — разрушил последние иллюзии…
Словно тень смерти легла на крейсер… Офицеры, которые еще так недавно, несколько минут тому назад, несмотря на 30 часов, проведенных без сна и отдыха, выглядели оживленными, почти веселыми, шутками и дружеским словом подбадривали команду, — вдруг устали… Лица как-то сразу осунулись и потемнели…
На сторожевом месте, в проходе, на смену «Диане» приказано было стать «Палладе», мы же вошли в Западный бассейн и ошвартовались на бочках. Маневр был выполнен хорошо, но как-то автоматически, по привычке, без огонька, без стремления блеснуть перед соседями «морским шиком»…
Пришли и — стали… Не все ли равно как?..
Аврал кончился в 11-м часу утра. За завтраком ели мало, говорили еще меньше и затем поспешно разошлись по каютам.
— Хоть бы заснуть! — думал я, бросаясь на койку…
Но сна не было… От переутомления или от чего другого?..
Несвязные мысли… Нет! не мысли, а какие-то обрывки мыслей теснились в голове… Отдельные слова, фразы, смутные образы… — Удрали!.. Отступили без боя!.. Утром — Бог пронес; вечером — Бог пронес; ночью — Бог уберег… А сами-то что же?..
Мне казалось, что в этот день бесповоротно решилась судьба Артурской эскадры…
На берегу японцы продолжали свое наступление.
13 июня они продвинулись уже до Лунвантана. Атаку поддерживал отряд миноносцев, обстреливавший наши позиции с моря фланговым огнем. Чтобы прогнать его и самим взять во фланг сухопутные войска неприятеля, от нас выслали «Новик», «Отважный», «Бобр» и миноносцы. Японские миноносцы первоначально ретировались, но вскоре же на поддержку им появились три легких крейсера. В ответ с нашей стороны выпустили «Палладу» и «Диану». Неприятель не пожелал вступить в бой и поспешно удалился.
К вечеру возвратились в гавань.
Ночью была оживленная стрельба по японским миноносцам, прибегавшим на рейд с очевидной целью набросать мин, чтобы помешать выходу судов эскадры для поддержки сухопутных войск.
14 июня повторилось то же, что накануне. С рассветом «Гиляк», «Отважный», «Гремящий» и миноносцы вышли в море обстреливать позиции неприятеля, укрепившегося на высотах к востоку от Лунвантана. В качестве прикрытия, на случай появления японских крейсеров, дослали «Диану» с приказанием держаться на внешнем рейде в полной готовности подать помощь канонеркам. На рейде нашли 15 плавающих деревянных салазок, на которых японские миноносцы сбрасывают мины заграждения.
