Трагедия адмирала Колчака. Книга 2 - страница 81

«шуровали» по складам и магазинам и устроили бунт, когда около винных складов была поставлена вооруженная охрана. Ревком только и занимался тем, что выдавал записки об имуществах, не подлежащих конфискации и реквизиции. Единственной целью ревкома было — расформировать и разоружить людей, «выбитых из колеи и представляющих фермент для всяческих движений и восстаний»...

Не выбившемуся из колеи крестьянству было труднее приспособиться к государственному принуждению новой власти, ибо отрицательное отношение к прежней власти в значительной степени определялось жертвами, которые требовала война. Новая власть пришла не только «для уничтожения колчаковщины, но и за хлебом для Москвы и Петрограда» (Смирнов).

Движением сибирского крестьянства в 1920—1921 гг. руководят уже не сомнительные авантюристы, а новый политический крестьянский союз, в состав которого входят или в контакте с которым работают не только соц.-рев. и нар. соц., но и представители вновь создавшихся нелегальных офицерских организаций. Так жизнь, завершив один круг, начинает его сначала.

Эсеровская печать характеризует некоторые из партизанских отрядов как «черносотенно-башибузукские». И тем не менее ей приходится признать, что симпатии населения на стороне этого «сброда», потому что он идет против коммунистов.

Так, известный нам Лубков орудует под вызывающим флагом: «Без коммунистов и жидов», и тем не менее корреспондент «Рев. России» [№ 12] отмечает, что его банда не носила «бандитского характера: банда пополняется элементом из наиболее хозяйственной и честной части населения»^>50.

О деятельности и организации крестьянского союза мы имеем пока главным образом официальные большевицкие материалы — заключение следователя Ч. К. Павлуновского и некоторые показания арестованных членов союза^>51 в феврале 1921 г.

Что же пишет Павлуновский? [«Сиб. Огни», 1922, № 2.] Союз был «беспартийным» для того, чтобы сблизить разнородные элементы, отошедшие от партии или даже ушедшие от политики — преимущественно в сектантство. В инициативную группу, образовавшуюся уже в марте 1920 г., вошли пять эсеров и три энэса. Территорией деятельности крестьянского союза должна была быть Западная Сибирь — Алтайская, Семипалатинская, Омская, Красноярская, Томская, Новониколаевская, Тюменская и Челябинская губ. Характерно показание Игнатьева относительно Алтайской губ.: «В некоторых случаях мне приходилось встречаться с организациями крестьянского союза, руководимыми лицами, ничего общего не имеющими с нашей организацией. Эти организации стремились к проведению монархических начал и идеи национализации земли». В Омске эсеры из местного отдела крестьянского союза вошли в соглашение со штабом военной организации Густомесова, не имевшей определенной политической платформы. Густомесов — студент Петроградского политехнического института, голосовавший в 1917 г. при выборах в Учр. Собрание за эсеров. В Самаре он принял участие в борьбе с большевиками. «Директория, — показывает сам Густомесов, — застала меня под Белебеем. Никакого желания защищать Директорию у меня не было... Разгону Директории сочувствовал. В армии Колчака получил штабс-капитана. Под Красноярском сдался советским властям... из лагеря бежал и скрылся в степи. Побег устроен сочувствовавшей в Омске офицерской организацией». После длительных разговоров «белогвардейской организации» с крестьянским союзом достигнуто было соглашение, причем Густомесов заявил о признании им «политического руководства» со стороны партии с.-р.

В обзоре Павлуновского отмечены довольно характерные черты деятельности союза в разных районах Сибири. Так, тюменская организация, подготовляя восстание, выпустила воззвание с лозунгом: «Да здравствуют свободные крестьянские советы». После того как восставшими был захвачен Тобольск, повстанческий штаб издавал газету «Голос Народной Армии». Лозунги газеты: «С нами Бог», «Да здравствует советская власть и сибирское крестьянство», «Долой коммунистов». 22 февраля в Тобольске была сконструирована временная власть. Высшим гражданским учреждением в городе являлся крестьянский городской совет. Представителем городского совета был избран кадет Степанов, начальником гарнизона — с.-р. Силин, комендантом города — «белогвардеец» кап. Замятин. В красноярскую организацию, возглавляемую нар. соц. Сибирцевым, тоже входят: «эсеры, энэсы, земцы и белогвардейцы». «Земцы» настаивали на созыве Земского Собора по свержению советской власти; эсеры и энэсы выдвигали требование Учр. Собрания; «белогвардейцы» стояли за монархию, но соглашались и на Земский Собор, и на Учр. Собр. Соглашение было достигнуто на следующей редакции спорного пункта: «Основа устройства государственного быта — всеобщее избирательное право, Земский Собор — Учр. Собр.». Та же картина в Новониколаевской губ. Воззвание к войскам приглашало «уничтожить власть палачей и даровать измученной стране хлеб, мир и свободу». «Таким образом, — заключает Павлуновский, — новый тип контрреволюции в Сибири нашел свое выражение в сибирском крестьянском союзе, в котором сомкнулись в едином фронте все антикоммунистические элементы»