* * *
То там, то здесь разные свидетельские показания отмечают участие представителей эсеровской партии, наряду с коммунистами, в организации партизанского движения. Дело идет не о том течении в партизанстве, которое Колосов назвал близким «земским традициям» и которым эсеры до некоторой степени руководили>30. На Алтай уехал сам Колосов, когда стало небезопасно его пребывание в Красноярске; на Алтае непосредственное участие в партизанской работе принимал видный сибирский эсер Казанцев, занимавший пост председателя Енисейской губ. зем. управы [Гуревич. — «В. Сиб.». II, с. 128]. Этого участия партийные деятели не скрывали. Вопрос идет о помощи «советскому» течению в партизанской борьбе. Контрразведка систематически говорит о планомерной работе «посторонних сил», действующих наряду с большевиками. Этими «посторонними силами» являются эсеры [донесение о Красноярске. — Партиз. движение. С. 82]. Сведения контрразведки дополняют большевицкие мемуаристы — об офицерах в Тасееве из партийных эсеровских рядов говорит, напр., Яковенко [с. 24]. Даже легально работающие, занимающие официальные посты деятели оказывают нередко помощь местному партизанству. Можно привести не мало уже зарегистрированных фактов такой помощи, вроде того, что партизан Славин в Хабаровске через начальника милиции с.-р. Крахмалева получает паспорт для нелегальной работы [Центросибирцы. С. 83]. И это в сатрапии ат. Калмыкова!
В книге Ильюхова и Титова можно найти не мало достаточно показательных примеров этого «сотрудничества» и на том Дальнем Востоке, который остается в значительной степени вне поля нашего зрения. Приморский областной комитет большевиков, в союзе «с максималистами, анархистами и левыми эсерами» руководивший партизанским движением, имел непосредственные связи с владивостокской земской управой. При ее содействии удалось так «обвести» власть, что она дала согласие на отправку «в пострадавшие от гражданской войны районы» 2000 п. муки по жел. дороге. «Эта мука нами была разгружена на глазах у белых и интервенционных гарнизонов и без всякого препятствия с их стороны доставлена в партотряд» [с. 54]. Из этого факта уже видно, что кап. Блукис, начальник гарнизона в Бодайбо, доносивший своему начальству 10 мая, что «гражданские власти, состоящие исключительно из эсеров, или бездействуют, или сочувствуют» (дело идет о большевицком выступлении), мог быть прав в своем утверждении (он говорил, что может его «документально» подтвердить). В июле в Приморской области эсеры действуют еще более определенно. Делегация владивостокского приморского земства посещает нелегальный ольгинский съезд «трудящихся» и предлагает совместную работу в партизанской борьбе при условии признания власти земства. Авторы работы по истории партизанства в Приморье утверждают, что съезд отнесся враждебно к выступлению представителей партий с.-р. [с. 128].
В сущности, по-иному не могло и быть. Колосов указывает, что зимой 1918/19 г. под влиянием слухов, что советская власть сильно изменилась>31, идея единого фронта «становится уже господствующей среди сибирского населения как города, так и деревни, как в низах, так и в интеллигентных верхах» [с. 245]. В январе выделяется новая фракция «сибирской автономной группы с.-р., стоящая на платформе советской власти, — к подпольной деятельности как этой, так и других эсеровских групп мы еще вернемся.
Если сентябрьский черно-акуйский съезд на Алтае большинством голосов отверг «чисто советскую платформу» и в согласии с «земскими традициями» выдвинул идею организации «особого Народного Собрания» из представителей земств, городов, кооперативов и профсоюзов, то вместе с тем он говорил о «мирных переговорах с Советской Россией на условиях прекращения гражданской войны>32. Колосову эти споры казались уже «академическими». Факт становился принципом — идеи диктовал тот, кто побеждал. Побеждала Красная армия, являющаяся «рупором, носительницей советской власти». Ее победа — становилась победой «идейной» [с. 245]. Ответ, как мне кажется, на вопрос, поставленный выше, дан вполне определенный. Впоследствии, впрочем, «Социалистический Вестник » и не сомневался в том, что эсеры и эсдеки в Сибири поддерживали большевицких партизан против власти адм. Колчака [№ 39].
