— Случайно не найдется что-нибудь поесть? Я завтракал очень рано, а в самолетах никогда не ем.
Он говорил таким тоном, будто часто летал и много путешествовал, чем, к недовольству Элизабет, пробудил в ней нечто похожее на любопытство. Как она уже заметила, его одежда, несмотря на кажущуюся простоту, была дорогой и хорошо сшитой. Глядя на ее владельца, было невозможно понять, что он за человек и чем занимается.
— Есть пицца, но ее надо разогреть. — Девушка встала, чтобы уйти на кухню. — В письме вы упомянули, что у вас здесь есть дела. Какие, если не секрет?
— Я занимаюсь археологией. Если бы вы знали, как много скрывают горы…
— И вы решили заодно заскочить к нам и покопаться в прошлом нашей с вами семьи?
Симон лишь насмешливо улыбнулся в ответ на ее агрессивность. Да, крепкий орешек, с толку не собьешь. Но как заставить его хотя бы соблюдать приличия, размышляла Бетти, ставя пиццу в духовку и не забыв на сей раз про прихватки.
— У нашего рода очень древняя история, не ограничивающаяся двумя столетиями и Американским континентом, — дружелюбно начал гость. — Мне известно, что из Европы предки приехали в Скалистые горы, и я подумал: неплохо бы попытаться найти родственников.
— Бенсон достаточно распространенная фамилия в Штатах, — меланхолично заметила Элизабет.
— Мне мать говорила, что наш пращур приехал именно из этой части Америки. Его звали Сайрус, как и вашего отца. Это ведь редкое имя. А в семейных дневниках…
— В вашей семье тоже принято вести дневники? — Лицо Бетти просветлело, и враждебность к Симону неожиданно исчезла. — О, мне бы хотелось заглянуть в них! Мама попросила Ллойда снести наши с чердака. Она подумала, что, возможно, вы заинтересуетесь ими. По традиции, все женщины нашей семьи ведут записи…
— Что это? — неожиданно спросил Симон, указывая на разложенные на столе кусочки ткани.
Что за несносный человек! Везде сует свой нос! Однако придется соблюдать законы гостеприимства.
— Я делаю панно «Времена года», — услышала Бетти свой непонятно почему дрожащий и слегка прерывающий голос.
Неужели из-за того, что Симон стоит рядом и от одного взгляда на него начинает слегка кружиться голова? Нет, конечно, нет. Невероятно, нелепо, невозможно, чтобы она реагировала на этого грубого аргентинца так, как никогда не реагировала на Бенджамина, человека, за которого собиралась выйти замуж…
Симон, видимо поняв ее состояние и сжалившись над девушкой, перевел разговор в светское русло.
— Да-а… Ну и погодка! Вот уж не думал, что здесь в начале весны бывают такие снегопады.
— Каждый год около десятка людей, думавших так же, как вы, погибают в этих горах, — тихо произнесла Бетти. — Вам повезло, что вас в пути не завалило снегом.
— Я хорошо знаю горы, — прервал ее гость.
— Откуда? — удивилась Бетти.
— Когда-то увлекался альпинизмом… Однако как вкусно пахнет пиццей! Наверное, она готова.
Иными словами, больше никаких расспросов. Направляясь к плите, девушка призналась себе, что Симону удалось скрыть больше, чем рассказать, а из нее выудить больше, чем она пыталась утаить.
— Следует отпраздновать наше знакомство, — предложил Симон. — У вас найдется что-нибудь выпить?
Миссис Бенсон предусмотрительно упаковала пару бутылок вина, и Бетти достала одну из них. Изучив надпись на этикетке, гость одобрительно прищелкнул языком:
— Надо же, домашнее. Ваша мама, должно быть, хорошая хозяйка.
— На ее плечах весь дом держится, — с гордостью сказала Бетти. — Она справляется с любой работой. Мама всю жизнь занималась тем, что мы обычно называем рутиной, домашней кабалой, но я никогда не видела более совершенной женщины, чем она. Мама интересуется буквально всем и каждым в отдельности… Однажды я спросила ее, думала ли она когда-нибудь о карьере. Мама рассмеялась и сказала, что брак с моим отцом дал ей все: любимого человека, детей, удовольствие управлять собственным домом и вести финансовые дела фермы, свободу выбора в делах и поступках и, наконец, наслаждение природой. Я понимаю, что она имела в виду… Вряд ли я сама смогла бы работать где-нибудь и подчиняться инструкциям и уставу, если до этого была хозяйкой самой себе.
