Обряды и обычаи, связанные с рождением ребенка, принято обычно описывать как единый комплекс обрядов и обычаев «родильного цикла» в составе семейной обрядности. В данной работе этот материал разделен на две части. Приготовления к родам и другие действия, касающиеся обрядового поведения роженицы, описаны в главе 7 (раздел 7.3.3). В данной же главе речь идет только о тех обрядах и обычаях, которые касались самого ребенка. Обряды и обычаи традиционного жизненного цикла, казалось бы, логично описывать с момента исполнения магических ритуалов, направленных на физическое зачатие ребенка (например, на рождение младенца нужного пола). Однако в традиционной культуре водлозеров существовал целый комплекс магических запретов, соблюдаемых порою за 10–15 и более лет до момента физического зачатия. Их исполнение, как представлялось крестьянам, обеспечивало потенциальную возможность рождения в будущем физически и социально полноценного потомства.
1. Обрядово-магические предпосылки рождения полноценного ребенка
Каждая крестьянская семья была заинтересована в том, чтобы дети в ней рождались здоровыми, умственно и социально полноценными, вырастали без порочных склонностей, не отягощали своими поступками в будущем жизнь родителей. Полноценным в традиционной деревне считался ребенок, родившийся не только без физических изъянов и уродств, но и непременно в законном браке, чурающийся воровских и иных порочных наклонностей, слушающийся старших в семье и на улице. Рациональная сторона этого вопроса решалась уже после рождения ребенка за счет воспитательного воздействия родителей, старших членов семьи, общественного мнения крестьянского сообщества. На мифо-ритуальном уровне желаемого результата пытались достичь исполнением некоторых суеверно-магических предписаний, причем загодя.
Воровство в Водлозерье было исключительно редким явлением, и склонность к нему расценивалась как тяжелый порок. Поэтому там существовал специальный, строго соблюдаемый бытовой запрет, направленный на то, чтобы еще не зачатые дети не стали ворами. Заключался он в том, что семье нельзя было садиться ужинать в темноте, не зажигая света (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 139). Семантика запрета прозрачна: таскать в темноте что-то себе в рот в магии уподобления означало привыкать вообще что-то «таскать», пользуясь ночной темнотой, как это принято у воров. Поскольку запрет имел отношение к вполне сакраментальному моменту крестьянского бытия (семья собиралась за накрытым столом, который в данной ситуации воспринимался традиционным сознанием как «престол Божий»), порочную наклонность можно интерпретировать как наказание, исходящее свыше, а не от духов низшей мифологии. Еще более строго в этом отношении в семье соблюдался запрет для детей «кусочничать», т. е. таскать со стола и прятать под одеждой куски хлеба, которые потом тайком доедались. Считалось, что подобным образом поступающие дети родят впоследствии детей, которые обязательно станут ворами (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 49, 57–58). Детей, которые не могли устоять перед соблазном и неоднократно нарушали запрет, родители ругали, ставили в угол, иногда физически наказывали. С точки зрения взрослого человека наказание делалось в назидание. С точки зрения ребенка имел место некий «конфликт», в котором он как существо более слабое неизбежно оказывался страдающей стороной. Конфликтные ситуации с подобным исходом автор в одной из своих статей предложил обозначать как «межпоколенные назидательные конфликты» (Логинов, 2010). Во избежание ситуации, описанной выше, в народе был придуман простой выход. Родительница или бабушка перед сном являлась к детям с зажженной лучиной или керосиновым фонарем и сама предлагала детям съесть по куску хлеба, «чтобы ночью цыган не приснился». Образ «цыгана», видимо, возник не случайно. Скорее всего, в русской этнической традиции он устойчиво ассоциировался с образом «вора».
К рождению слабоумного потомства, по представлениям водлозеров, могли приводить нарушения более значительного количества бытовых запретов и предписаний. Одним из них был запрет на половое сожительство супругов в престольные, двунадесятые, Великие Праздники и в Пасху. Считалось, что злостных нарушителей наказывает сам Господь Бог, посылая им слабоумных потомков (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 7–8). Церковь рекомендовала и рекомендует воздерживаться от половых контактов также и в воскресные дни, ибо любое воскресенье приравнивается к праздничному дню. Хотя водлозеры в старину запрет работать по воскресеньям строго соблюдали, воздерживаться от половой жизни по воскресеньям не считали нужным. Мало того, даже в отношении запретов на половую жизнь в дни христианских праздников находили «лазейку», утверждая, что абсолютно запретным для половых контактов является только время до обеда, когда в церквях проводится служба (НАКНЦ, ф. 1. оп. 6, д. 627, л. 26). От половых контактов в бане было принято воздерживаться категорическим образом. Считалось, что дети в бане зачинаются не от мужчины, а от нечистых духов бани, поэтому рождаются физическими уродами (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 7). К врожденному слабоумию будущего ребенка, делавшему невозможным вступление в брак и воспроизводство полноценного потомства, по представлениям водлозеров, могло привести неправильное поведение матери или отца в лесу – постоянное нарушение запрета проходить сквозь «
