Однако человеческая психика обладает неправдоподобной способностью восстанавливаться. Рейчел поняла это в течение нескольких недель, последовавших за возвращением Андре на Пальмерину. Сначала ей было очень трудно испытывать что-нибудь, кроме жалости к себе и отчаяния, но постепенно ее здоровая натура взяла свое.
Вскоре Маркус вновь отправился в длительную поездку по Европе, и Рейчел постаралась забыть о своих проблемах и сосредоточиться на домашних делах. Беременность Оливии протекала довольно тяжело, и Рейчел старалась почаще вывозить ее и Марию куда-нибудь на природу. Недели пролетали быстро, и Рейчел вдруг поняла, что скоро срок ее пребывания здесь закончится. Она знала, что Оливия боится ее отъезда, но все же чувствовала, что должна вернуться в Лондон.
Однажды после обеда, примерно через месяц после отъезда Андре, Рейчел решила отвезти Оливию и Марию в одну горную деревеньку. Там был прекрасный ресторан, и, кроме того, оттуда открывался великолепный вид на озеро, располагавшееся у подножия гор. Был очень тихий вечер. Оливия и Мария весело болтали, сидя в машине. Через пару дней должен был вернуться Маркус, и они говорили только об этом. Рейчел молчала. Она почему-то вдруг почувствовала себя не в своей тарелке.
Полюбовавшись озером, они отправились в ресторан. Им подали бульон, бифштексы с салатом и острый бразильский сыр. Однако Рейчел не смогла съесть ничего, кроме небольшого количества салата. Желудок ее как-то странно протестовал, и она подумала, что за обедом съела что-нибудь не то.
Они возвращались домой в темноте. Фары машины выхватывали из мрака узкую полоску извивающейся горной дороги. Рейчел подумала, не попросить ли Оливию сесть за руль, но решила не беспокоить ее. Однако, когда они подъезжали к предместьям Хуанастры, она была вынуждена остановить машину и броситься в ближайшие кусты. Ее жестоко вырвало. Потом она немного посидела, прислонившись к стволу дерева. Вокруг все плыло и кружилось.
К ней подбежала Оливия.
— Рейчел! — испуганно воскликнула она. — В чем дело?
Рейчел заставила себя улыбнуться:
— Да ничего особенного. Извини, что я причиняю тебе беспокойство. Вероятно, я съела что-нибудь несвежее. Меня внезапно страшно затошнило.
Оливия молча смотрела на ее бледное лицо и качала головой.
— Давай возвращайся в машину, — сказала она ласково. — Я сама сяду за руль.
— О, в этом нет необходимости, — возразила Рейчел извиняющимся тоном. — Я сейчас приду в себя…
— Конечно, придешь в себя! — проговорила Оливия, утешая ее. — Но я все равно поведу машину. Давай садись на мое место!
Рейчел сделала так, как ей было сказано. Оливия уселась с ней рядом, глядя на нее с тревогой, но затем, заметив, что к Рейчел возвращается румянец, с улыбкой произнесла:
— Можно подумать, что беременна не я, а ты, Рейчел.
К счастью, Оливии пришлось в этот момент приостановить машину и ответить на взволнованные вопросы Марии, и она не заметила, как побледнела ее спутница. Рейчел закрыла глаза и отбросила волосы со лба дрожащей рукой. «О боже, — подумала она, замирая, — почему мне это раньше не пришло в голову?»
Она вытерла ладонью свой влажный лоб и открыла глаза. «Нет, это не может быть правдой», — настойчиво внушала она себе. Просто оттого, что Оливия беременна, она, естественно, связывала все с этим состоянием. Как бы там ни было, Рейчел не могла серьезно допустить эту мысль.
Но какой-то настойчивый инстинкт заставил ее подумать, что эту мысль не следует так легко отбрасывать. Только теперь она начала понимать, что уже несколько дней назад она должна была что-то заподозрить.
Спина Рейчел покрылась потом, и она снова почувствовала сильную тошноту, но теперь уже от страха. В каком ужасном положении она оказалась! И что ей теперь делать?
Машина въехала в ворота виллы и остановилась у ступеней веранды.
— Пойди и прими душ, Рейчел, — сказала Оливия ласково, помогая ей вылезти из машины. — Вероятно, на тебя подействовала жара. На некоторых людей жара очень плохо действует!
Рейчел была не в состоянии разговаривать и только молча кивнула. Оказавшись в своей комнате, она сразу направилась в ванную. Она встала под душ и почувствовала облегчение, когда струя прохладной воды обдала ее тело. После душа она внимательно оглядела себя в зеркале. Несмотря на ее опасения, никаких внешних признаков беременности не было. Вероятно, она придала шутливым словам Оливии больше значения, чем следовало.
