– У вас там все почему-то твердое.
От этого ее шепота у него «там», как она выразилась, все стало еще тверже! Черт! Вот ведь засада!
– Потому что вы очень сексуальная девушка. И мне нравитесь, – объяснил он и спросил: – Вы согрелись?
– Еще немного холодно, – все шептала в его ключицу Стеша, сводя с ума своим горячим дыханием, этим шепотом и распластавшимися по его торсу умопомрачительными грудками с мягкими сосками.
Твою мать! – чуть не взвыл Саргин.
Он сейчас с ума-то спрыгнет от передоза возбуждения!
– Попробуйте заснуть, Степанида, – рекомендовал Тимофей ей докторским тоном. – Думаю, вы уже согрелись.
– Согрелась, – подтвердила она шепотом в его ключицу. Помолчала и продолжила раздалбывать в клочья его выдержку и самообладание: – Вы очень горячий. Большой и горячий. – подышала, снова помолчав, и продолжила высказываться, делая продолжительные паузы между словами: – Загадочный. Весь такой героический. Красивый. Закрытый ото всех. Недоступный и наделенный природной сексуальностью. – вздохнула глубоко и выдохнула. – Совершенно убийственное для женщин сочетание. Думаю, за собой вы оставляете сотни женщин с разбитыми сердцами. – еще раз расстроенно вздохнула-выдохнула и тоном глубокого сочувствия тем самым женщинам заключила: – И мрут они от неразделенной любви к вам, как мухи от дихлофоса.
Он хмыкнул раз, два, прикинув, понимает ли она сама, что только что сравнила его со средством от тараканов, и вдруг начал безудержно молча смеяться, сотрясаясь всем телом, старательно пытаясь не захохотать во весь голос.
– Вам отдохнуть надо, – все еще посмеиваясь, порекомендовал доктор Саргин.
Но она не ответила, и, прислушавшись к ее тихому ровному дыханию, он понял, что девушка предупредила его рекомендации и, выступив с заявлением, согрелась и заснула, пока он тут сражался с собой и давал наставления.
Слава тебе, Господи!
Он принялся медленно и глубоко дышать и мысленно повторять тактико-технические характеристики крупнокалиберного пулемета «КВПТ», стараясь игнорировать тот мучительный факт, что при дыхании ее грудь терлась о его торс.
Помогало не очень.
Дрожать Стеша перестала совсем и дышала ровно и спокойно. Он потрогал ее лоб и решил, что температура упала где-то до тридцати семи.
«Вот и молодец, девочка, вот и молодец!» – порадовался Тим и для закрепления успеха в остужении бьющего в башку желания подумал еще о ТТХ модернизированной дальнобойной снайперской винтовки, не заметив, как и сам заснул, покрепче прижав девушку к себе. Тоже, знаете ли, нанервничался!
Он проснулся в секунду посреди совершенно черной ночи от того, что Стеша зашевелилась, и сразу понял, что у нее снова поднялась температура, но не до совсем уж критической, как было в прошлый раз. Саргин осторожно выбрался из кровати, укутал ее, оделся и занялся приготовлением нового травяного отвара.
Он напоил ее отваром, так и не сумев до конца разбудить, одел, укутал и, вернувшись на свое место на полатях, лег спать.
Разбудил его, когда только начало светать, тихий оклик Михаила Евгеньевича.
– Иду, – отозвался, как добросовестная сиделка, Тимофей и поспешил к больному.
– Ты прости, парень, что разбудил, – извинился дед, – но уж больно приспичило мне до ветру.
– Нормально все, – успокоил он дядю Мишу, – Во-первых, в себя пришли уже во второй раз и в ясном сознании, а это очень здорово при таких травмах головы, а во-вторых, очень хорошо, что приспичило, значит, почки работают.
Он принес ведро, помог деду облегчиться, осмотрел его раны, ногу и руку под лубками и сделал обезболивающий укол. Взялся за чистку печи и, растопив ее заново, заварил чай с травами, напоил дядю Мишу, и тот уснул. На сей раз действительно уснул, а не потерял сознание.
Девушка тоже спала. Мирно и тихонько сопела в уголок спальника, который прижала к груди, укрыв рот и нос. Смешно так и умильно, как маленькая беззаботная девочка, и температура у нее была чуть выше нормальной.
Почему же она все-таки звала папу вместо мамы, когда ей было так плохо?
Это казалось очень необычным, а Тимофей любил докапываться до сути в любом заинтересовавшем его вопросе. Будет любопытно узнать ее историю.
