Торквато Тассо - страница 18

---

Перейти на стр. ОК

---

Ему явили то, чем он владеет.

Не будешь, благородный человек,

Ты притязать на призрачную почесть,

Ведь служба, за которую тебе

Обязаны твой князь, твои друзья, —

Жива и действенна, твоя награда

Должна живой и действенною быть.

Твой лавр — доверье герцога, оно,

Как сладостное бремя, на плечах

Покоится твоих, доверьем всех

Прославлен ты.

Антонио

                            Но ты не говоришь

О ласковом благоволенье дам?

Иль ты его изобразишь ненужным?

Леонора

Как посмотреть! Ты не лишен его,

Хоть без него ты обошелся б легче,

Чем тот прекрасный, милый человек,

Скажи одно: могла ли б о тебе

Какая-нибудь женщина с успехом

Заботиться, тобою заниматься?

Все прочно у тебя, в порядке все.

Умеешь ты доставить и себе

То, что другим. А он по нашей части

Нас занимает. Мелочей без счета

Недостает ему, а их как раз

Умеет женщина ему создать.

Ходить он любит в тонком полотне,

В роскошно шитой шелковой одежде,

Он любит наряжаться, он не может

Материю, приличную слуге,

Терпеть на теле. Все должно на нем

Сидеть прекрасно, тонко, благородно.

И он, однако, вовсе не умеет

Себе все это завести, беречь

Полученное; денег и заботы

Недостает ему; то здесь, то там

Он оставляет вещи. Никогда

Из странствия не возвращался он,

Не потерявши треть вещей. Слуга

Ворует у него. Итак, мой друг,

Забот о нем на целый год хватает.

Антонио

И оттого он всех для вас дороже!

Счастливый юноша! Ему пороки

Вменяют в добродетели, дают

Разыгрывать мальчишку из себя,

И слабостями он гордиться может!

Прости меня, прекрасная подруга,

Что буду я немного ядовит.

Ты говоришь не все, не говоришь,

Что дерзок он, умнее, чем на вид.

Он хвалится победою двойной,

Он рвет узлы и вяжет, побеждает

Сердца такие! Можно ли поверить?

Леонора

Но это и доказывает нам,

Что нас лишь дружба оживотворяет.

И, на любовь любовью отвечая,

Мы лишь достойно награждаем сердце,

Которое, себя позабывая,

Живет в прекрасной грезе для друзей.

Антонио

Балуйте же его и за любовь

И дальше принимайте себялюбье,

И, оскорбляя преданных друзей,

Восторгов дань давайте добровольно

Надменному! Разрушьте до конца

Прекрасный круг взаимного доверья!

Леонора

Нет, мы не так пристрастны, как ты мнишь,

И другу нашему даем уроки.

Желаем мы его образовать,

Чтоб больше наслаждался он собою

И услаждал других. Мы знаем то,

Что в нем заслуживает порицанья.

Антонио

Но многое, что должно порицать,

Вы хвалите. Его давно я знаю,

Он слишком горд, чтобы скрываться. Вдруг

В себя он погружается, как будто

Весь мир в его груди, он тонет в нем,

Не видя ничего вокруг себя.

Тогда он все отталкивает прочь,

Покоится в себе самом, и вдруг,

Как мина загорается от искры,

Он бурно извергает радость, скорбь,

Причуду, гнев. Он хочет все схватить,

Все удержать, тогда должно случиться

Все, что сейчас пришло ему на ум.

В единый миг должно произойти,

Что медленно готовится годами.

В единый миг он хочет разрешить

То, что во много лет неразрешимо.

От самого себя и от других

Он требует того, что невозможно.

Желает он пределы всех вещей

Схватить зараз, а это удается

Едва ль из миллионов одному,

Он не из тех, и должен наконец

Уйти в себя, не став нисколько лучше.

Леонора

Но он вредит себе, а не другим.

Антонио

Нет, и других он слишком оскорбляет.

Едва ли ты решишься отрицать,

Что, схваченный внезапной страстью, он

Дерзнет бранить и князя, и княжну,

И всякого злословить, кто б он ни был,

Лишь на мгновенье, правда, но оно

Приходит вновь: он языком своим

Владеет так же мало, как и сердцем.

Леонора

Я думаю, что, если бы он мог

Отсюда удалиться ненадолго,

Для всех бы это было хорошо.

Антонио

Да, может быть, а может быть, и нет.

Но нечего об этом думать. Мне

Не хочется вину взвалить на плечи.

Покажется, что я его гоню.

Я не гоню его. Спокойно может

Он и со мной остаться при дворе.

И если он желает примириться

И следовать совету моему,

Мы кое-как ужиться вместе можем.

Леонора

Ты повлиять надеешься на душу,

Которую пропащею считал?

Антонио

Всегда надежда лучше, чем сомненье,

И мы должны надеяться всегда.

Кто может все возможности учесть?

Он дорог князю, пусть же остается,

И если мы напрасно бьемся с ним,

Он не единственный, кого мы терпим.

Леонора

Что можешь ты судить столь беспристрастно,

Я все-таки не думала, мой друг.

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---