Этот вопрос был следующей темой нашей беседы. После некоторой внутренней борьбы пациент рассказал мне, что его отец был владельцем цирка и переезжал с места на место. Так как мать не участвовала в этих турне, то часто вместо нее появлялись другие женщины, то есть любовницы отца. Эта атмосфера свободной перемены мест и жен казалась пациенту воплощением самостоятельной и вольной жизни. «По моим представлениям, профессия журналиста больше всего похожа на профессию циркового артиста, – объяснил он. – Я свободен в своей профессии и могу писать о том, что меня больше всего интересует».
Сеанс, который я провел, был единственным, так как пациент из-за своих командировок не мог регулярно посещать врача-психотерапевта.
Трудно было ожидать конкретных результатов от такого краткого лечения. Однако наша беседа и особенно история о грязных гнездах не были забыты. Несколько недель спустя пациент позвонил мне и сказал, что постоянно думает о нашей встрече и об этой истории. Проблема его неудачных браков приобрела для него новые аспекты.
Склонность журналиста видеть причины трудностей в недостатках своих жен и отрицать свою роль в возникновении конфликта – это то психологическое сопротивление, с которым мы встречаемся в самых неожиданных ситуациях. Речь идет о проецировании содержания конфликта, причины которого человек видит не в себе самом, а вовне, в ком-то другом. Это так называемое обобщение конфликта с целью защиты собственного «Я».
Некоторые люди пытаются уйти от конфликтов, однако не могут расстаться с ними и снова находят их в любом другом месте, с любым другим партнером. Вильгельм Буш* так сказал по этому поводу: «Место хорошо, и время – ново, а старый плут тут как тут».
При таких условиях человек просто не в состоянии помочь сам себе, так как не может отличить существенное от второстепенного и мирится с обыкновенными житейскими неурядицами, которые по сравнению с серьезной конфликтной ситуацией не что иное, как мнимые проблемы.
Саади выразил это в следующих стихах: «Шейх только и делает, что хлопочет об украшении покоев и инкрустациях в своем дворце. Но он не замечает того, что дворец его, начиная с фундамента, постепенно разрушается, а на стенах появляются трещины».
Два друга и четыре жены
Два друга сидели в кофейне и курили кальян. «Как же хорошо иметь двух жен», – мечтательно говорил один другому. Красноречивыми словами он описывал свои необыкновенные переживания, не переставая восхищаться тем, что у двух цветков такой разный аромат. Глаза друга становились все больше и больше от восхищения. «Как в раю, – думал он, – живется моему другу. Но почему же не мне, а моему другу дана эта радость испытать сладость обладания двумя женщинами». Вскоре и у него появилась вторая жена. Когда в брачную ночь он захотел разделить с ней ложе, она гневно отвергла его: «Не мешай мне спать, иди к своей первой жене. Я не хочу быть пятым колесом в телеге. Или я, или она». Чтобы найти утешение, он отправился к другой жене. «Тебе здесь нет места, – в ярости сказала она. – Если ты взял себе вторую жену, а я тебе уже не мила, ну так и иди к ней». Ему не оставалось ничего другого, как пойти в ближайшую мечеть, чтобы найти покой хоть там. Когда он принял молитвенную позу и попытался заснуть, то услышал за собой покашливание. С удивлением он обернулся. Оказывается, это был не кто иной, как его добрый друг, разглагольствовавший перед ним о счастье иметь двух жен. «Чего это ты пришел сюда?» – спросил он его с удивлением. «Мои жены не подпускают меня к себе. Это длится уже многие недели». – «Но зачем же тогда ты мне рассказывал о том, как это прекрасно жить с двумя женами?» Пристыженный друг признался: «Я чувствовал себя таким одиноким в этой мечети и захотел, чтобы рядом со мной был друг».
Психоанализ не без основания рекомендует отделить частную жизнь врача от его психотерапевтической работы с пациентами. Почти все пациенты проявляют почти детское любопытство к личной жизни врача, желая идентифицировать себя с ним. Эта склонность пациентов часто приводит к серьезным трудностям, которые иногда нелегко разрешить.
