На выходе меня со всех сторон осмотрели и ощупали. Для начала проверили пульс, затем перешли к снаряжению, уделив особое внимание батарее. Мой пеленгатор настроили на ледник Старрзелиус, сто раз предупредив о том, что нельзя отклоняться от маршрута.
Холода не чувствовалось совсем – по крайней мере, в костюме. На секунду я высунул лицо из капюшона… упс! – и тут же снова спрятался под маску. По словам сотрудников, здесь сорок градусов ниже нуля: для меня эта цифра ровно ничего не значила, пока на мгновение я не ощутил ее кончиком собственного носа.
Вблизи огромного пластикового «чума» Маленькой Америки снегоступы не требовались: здесь я шел по обледенелой тропе, для которой вполне подходили ботинки с шипованной подошвой. Я сориентировался по гирокомпасу и зашагал по тропе прочь от здания, в необъятную белизну. Время от времени нажимал на кнопку пеленгатора, вмонтированную в левый рукав, и слышал в капюшоне бодрое: «Бип-бип! Бип-бип!»
Я миновал группу туристов, резвящихся в снегу – то ли индусов, то ли китайцев, и помахал им рукой. Представляю, какое это для них приключение! Вон, жмутся к стене Маленькой Америки, словно неопытные пловцы к берегу. Чуть подальше еще одна группа играла в неизвестную мне игру: очертили прямоугольное поле, поставили по двум его сторонам шесты, а на шестах – корзины без дна и старались забросить в какую-нибудь из этих корзин большой силиконовый мяч. А еще дальше инструкторы в красных костюмах учили группу туристов кататься на лыжах.
Мне казалось, я прошел всего несколько минут, но когда оглянулся, красных костюмов позади уже не было. Да и сама Маленькая Америка превратилась в едва заметную белесую тень. «Бип-бип!» – позвал вперед мой пеленгатор, и я продолжил путь. Скоро, скоро я доберусь до Ранстеда!
Одиночество, пустота, бескрайний простор вокруг – все это было очень непривычно, но, пожалуй… пожалуй, не неприятно. Маленькая Америка окончательно растаяла позади. Быть может, так же чувствовал себя Джек О’Ши на Венере? Поэтому, рассказывая о своем полете, он с трудом подбирал слова и всегда оставался недоволен тем, что говорил?
Ноги начали тонуть в снегу; я распаковал и надел снегоступы. Поначалу в них спотыкался, потом приноровился и перешел на легкий скользящий шаг. Что за удовольствие! Не то чтобы паришь над землей – но нет в этом и ничего от обычной ходьбы, от размеренных ударов подошвами по полу или мостовой. За тридцать с лишним лет жизни мне еще не приходилось ходить иначе, чем по твердой земле.
Я шел по компасу, выбирая себе все новые ориентиры: причудливо торчащий ледяной торос, голубую тень во впадине на белой равнине. Пеленгатор подтверждал, что курс выбран верно, и я не на шутку возгордился своим умением ориентироваться в дикой природе.
Часа через два вдруг страшно захотелось есть. Чтобы перекусить, надо было опуститься на корточки, поставить силиконовую палатку и в нее забраться. Время от времени я осторожно высовывал нос и через пять минут убедился, что температура в палатке стала вполне терпимой. Я жадно съел саморазогревающееся жаркое, выпил чаю, а затем попытался выкурить сигарету. Однако на второй затяжке маленькая палатка наполнилась дымом, и у меня защипало в глазах. С сожалением я загасил сигарету о подошву, натянул маску, сложил палатку, с наслаждением потянулся – и продолжил путь.
Наверное, все не так уж страшно, говорил я себе. Наверное, дело просто в разнице темпераментов. Ранстед – малый приземленный, ему не под силу разглядеть те грандиозные перспективы, что вижу я. Ничего плохого он, конечно, не хочет. Просто искренне считает, что это безумная идея. Ему не понять, что есть люди, готовые вести новую жизнь на Венере, надо лишь найти их и убедить… Увы, эти прекраснодушные размышления разлетелись в прах под ударом одной простой мысли. Ранстед тоже здесь, на леднике. И в грандиозных перспективах, несомненно, знает толк – иначе с чего бы из всех мест на земле ему выбрать ледник Старрзелиус?
«Бип-бип!» – звал вперед пеленгатор. Скоро, скоро все решится!
Глянув сквозь визир компаса, я заметил прямо по курсу неподвижный темный предмет. Что это такое – сказать было мудрено. Во всяком случае, предмет не двигался. Я попытался бежать, но скоро начал задыхаться и принужден был замедлить шаг.
