Топос и хронос бессознательного: новые открытия - страница 22
«И он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяние» (И. Бунин «Солнечный удар»). 1+4 поле – отсечение ненужной будущей жизни, выбраковка… себя.
Часто средний и высший регистры почти неразличимы; китайцы называли это государством Справедливости и Небесной гармонии. Центральное поле – особое. В других фильтрах (цветовом и звуковом) это пауза: тишина (во всех регистрах), белый, ослепительно сияющий, цвет в высшем; бело-сероватый в среднем; темно-серый и черный в нижнем регистре. Внешне отсутствие звука и отсутствие цвета: там все внутри, все потенции.
В. Кандинский, художник: «…возможность жизни, которой совершенно нет в сером. Ее нет потому, что серый цвет состоит из красок, не имеющих чисто активной (движущейся) силы. Они состоят, с одной стороны, из неподвижного сопротивления, а с другой стороны, из неспособной к сопротивлению неподвижности (подобно бесконечно крепкой, идущей в бесконечность стене и бесконечной бездонной дыре). <…> Чем темнее серый цвет, тем больше перевес удушающей безнадежности» [Кандинский].
Он же – о белом цвете и о его соотнесенности с верхом: «…представляется как бы символом вселенной, из которой все краски, как материальные свойства и субстанции, исчезли. Этот мир так высоко над нами, что оттуда до нас не доносятся никакие звуки. Оттуда исходит великое безмолвие, <…> которое для нас абсолютно. <…> это Ничто доначальное, до рождения сущее» [там же].
О. Седакова, поэт: «В каждой вещи «мне важно, где она начинается и где кончается. И с той и с другой стороны её окружают паузы. Это как бы квант смысла и настроения. С ним одним нужно побыть какое-то время, забыв о прочем. <…> Поэзия очищает воздух, как гроза. Она противостоит хаосу, загрязнению, заваливанию человеческого пространства какими-то лишними вещами» [Балла].
Черный цвет, нижний регистр поля 1–4: «Ничто без возможностей, как мертвое Ничто после угасания солнца, как вечное безмолвие без будущности и надежды. <…> Черный цвет является символом смерти» [Кандинский], это «мрак, беспорядок, хаос» [Краткая история цвета]. «Все самое негативное в жизни первобытных людей выражал черный. Злые силы, враждебные человеку, в представлениях древних имели черный цвет» [Базыма].
Черный соотносится с низшим регистром: «у первобытных людей черный символизирует внутреннюю или подземную сферу мира, Скрытый Источник, из которого исходит первоначальная (черная, оккультная или бессознательная) мудрость» [там же].
Пример двух регистров сразу – среднего и высшего: «Никто из иностранцев не может постичь дикого наслаждения – мчаться на бешеной тройке, подобно мысли, и в вихре полета вкушать новую негу самозабвения» (А. Бестужев-Марлинский «Страшное гадание»).
Много примеров среднего регистра в «Белой березе» у М. Бубеннова. Выбрали два: «До начала боя вся огневая система должна быть скрыта от врага. Внезапный удар – самый сильный удар».
Порядок мира (т. е., на самом деле, войны). Если бы автор тут не подражал Сталину удвоением подлежащих, то был бы абсолютный баланс А и Р звуков в затексте (усиление внимания к сказанному). А так – извините…
«Там, где он проходил, солдаты охотно вскакивали со своих мест и отдавали ему честь, а затем сбивались в кучки, толковали:
– Вот и комиссар пришел! – А с ним, ребята, как-то легче душеньке! – Может, и на поправку пойдут наши дела?».
Утопия. Пропаганда.
Нижний регистр: «Ноги мои дрожали, сердце кипело. Долго ходил я по хате, долго лежал, словно в забытьи горячки; но быстрина крови не утихала, щеки пылали багровым заревом, отблеском душевного пожара; звучно билось ретивое в груди. Ехать или не ехать мне на этот вечер?» (А. Бестужев-Марлинский «Страшное гадание»).
Чем хороши авторы средней руки: все-то у них однозначно-с: «Коварно улыбался он, будто радуясь чужой беде, и страшно глядели его тусклые очи» (там же).
