— Вы не любите маринованный чеснок? — удивилась Зинаида Михайловна, заметив, как он отодвинул головку чеснока, приступив к омарам.
— Очень люблю, — улыбнулся Дронго, — но, к сожалению, редко позволяю себе такую роскошь.
— Почему? — удивилась дама.
— Привычка. Меня приучил к этому отец. Он обожал чеснок, но за всю жизнь ел его несколько раз. Однажды я поинтересовался, почему он отказывает себе в том, что ему нравится. И отец ответил, что старается быть всегда в форме на случай поцелуя с понравившейся ему женщиной.
— Он был оригинал и настоящий джентльмен, — засмеялась Зинаида Михайловна.
— Почему был? Ему уже за семьдесят, но он и сегодня в прекрасной форме.
— Как интересно! — воскликнула Анохина. — Неужели он до сих пор не ест чеснока?
— До сих пор, — подтвердил Дронго. — Потрясающий мужчина! — закатила глазки Зинаида Михайловна.
— Вам нравится поездка? — спросил Дронго, чтобы перевести разговор в другое русло.
— Не очень. В Париже мы уже бывали несколько раз. За такие деньги можно было организовать экскурсию получше. А ночные прогулки — так это просто кошмар.
Сначала этот глупый ужин на реке. Наши банкиры от него, конечно, отказались.
Алена увязалась за ними, а господин Нелюбов неожиданно, представьте себе, решил поехать вместе с нами. У Кравалиса оказались какие-то дела, даже Андрюша Кунин отсутствовал. В результате нам пришлось ужинать на судне, курсирующем по Сене, в компании с Нелюбовым и Деркачом. Представляете, каково это было? С одной стороны, этот мрачный тип, похожий на профессионального киллера, с другой — боров-книгоиздатель, заработавший кучу денег на халтурных пиратских изданиях.
— Почему вы думаете, что на пиратских?
— Я знаю его издательство. Половина их книг — это выпущенные без разрешения авторов и отвратно переведенные романы. Говорят, у него сейчас большие проблемы. Экономическая ситуация настолько сложная, что большинство издательств просто прогорело. Я слышала, как в самолете Деркач пытался уговорить Горшмана дать ему беспроцентный кредит.
— Неужели уговорил?
— Конечно, нет, — хмыкнула Анохина. — Он, по-моему, и поехал в эту поездку, чтобы уговорить Горшмана помочь ему спасти его дело. Но нужно знать Александра Абрамовича. Все, что не приносит ему немедленной или перспективной прибыли, не рассматривается им даже в качестве возможного варианта. Горшман прекрасно понимает, что книгоиздание в стране еще несколько лет будет нерентабельным, а это означает, что на доход трудно рассчитывать. Конечно же, Горшман ему отказал. Нужно было видеть лицо Деркача. Впрочем, Горшман сейчас отказывает всем подряд.
— Вы прирожденный финансист, — заметил Дронго.
— Я тоже так думаю, — чуть покраснела Зинаида Михайловна. — Хотя мой муж несколько другого мнения. Впрочем, это не имеет к нашему разговору никакого отношения. Но ужин прошел вяло и скучно. Нам даже принесли цветы, очевидно приняв издателя за моего мужа, а этого «киллера» за жениха Леночки. В общем, вечер был испорчен. Деркач болтал весь вечер, не останавливаясь. Решил, наверное, что если не удалось взять денег у Горшмана, то можно уговорить через нас моего мужа оказать ему помощь. Я сразу поняла, чего он добивается. Но этот номер у него, конечно, не выйдет. И вообще я поклялась никогда больше не выезжать с группой. Это наша дурацкая привычка, оставшаяся с советских времен.
— Наверное, вы правы, — вежливо согласился Дронго. — Впрочем, мне кажется, что в других странах тоже иногда выезжают группами. Так веселее и удобнее отдыхать за рубежом.
— Не знаю. Может, у них публика поприличнее нашей, — дернулась Анохина.
— Уважаемые дамы и господа, — появилась в дверях салона Сандра, — через пятнадцать минут мы войдем в Евротоннель. Вы можете не беспокоиться, по составу дополнительно объявят, когда именно мы подъедем к тоннелю. На скорости сто пятьдесят километров в час мы пронесемся по самому современному тоннелю, чтобы за двадцать минут преодолеть расстояние между континентальной Европой и Великобританией, которую уже нельзя называть островом.
Супруга Горшмана наконец подняла голову, взглянув на Сандру. Нелюбов тупо смотрел в окно. Кунин и Лена Анохина о чем-то перешептывались. Деркач слушал, продолжая жевать. Оба банкира подняли головы. Горшман достал вторую сигару, а Беляев, поставив стакан с красным вином на столик, оценивающе мерил взглядом стройную фигурку девушки. Кравалис достал компьютер и работал, не слушая никого. Алена Новикова, напротив, слушала внимательно и даже что-то записывала, определенно делала наброски к репортажу о первом проезде высокопоставленной группы через Евротоннель.
