Есть в моей гвардии сотник Буха. Бухает, как все, но только вне службы, это имя у него такое, а не кличка. Бывал в северных лесах, знаком с вождем основного племени. Или у них там союз племен? Планировал сделать его посланником, пусть передаст мое предложение о встрече лесному царю Хутухе. Все‑таки удобнее его "лесным царем" называть, а то меня их имена с мысли сбивают. Так и с большинством местного населения, каждый у меня ассоциируется с чем‑то мне понятным, а имя подскажут, если забыл. Вот, собственно, и все, все планы. А Бортэ показалось, что вовсе нет.
Разговор наш до этого шел о Зучи, где‑то в русле того, что надо больше уделять времени будущему хану. При этом мы друг друга убеждали в одном и том же и никак не могли убедить. В результате, подробно разобрав мою схему объединения лесных и степных монголов, Бортэ ее одобрила и предложила, чтобы этот процесс возглавил ее старший сын. А что – шаг исторический, отец создал базовое национальное государство, а сын завершил его строительство, собрав окончательно всех монголов под одной крышей. Я подробно рассказал, какая бывает крыша, и предостерег, что молодой по горячности может под нее северян просто загнать, а это не победа, а путь к долгой и кровопролитной братоубийственной войне. Разошлись думать.
После многократных бесед втроем пришли к такому решению. В лес отправится Зучи с половиной дивизии Боорчу, взятой в качестве личной охраны наследника престола. Командовать будет сам, но при этом советоваться со своими тысячниками. Проводником пойдет Буха. Зучи обязан выполнять все его рекомендации до встречи с лесным царем. Потом проведет предварительные переговоры, и с представителями лесных монголов вернется в степь, где переговоры продолжу я, а он будет сидеть рядом и учиться. Никакой стрельбы, никаких стычек, умоляю… И не дай бог тебе… Вышли. Сижу теперь, трясу коленкой. Нервы надо лечить.
Все‑таки хороший сын у меня растет, есть чем гордиться, приятно. Конечно, за полтора месяца его отсутствия весь извелся, народ на меня с сочувствием смотрел – как за сына переживает! Знали бы они, мимо какой войны мы проскочили, по какому минному полю прошли. Бортэ как‑то поспокойнее к этому отнеслась, судя по всему, я действительно сына недооценивал, а она была в нем уверена.
Все хорошо, что хорошо кончается. Зучи встретился с лесным царем и мирно с ним поговорил. Что там мирно – удачно! Лесной царь сразу принес присягу, но кроме того, выступил нашим гарантом и проводником перед прочими племенами, более самостоятельными, не входившими в его союз. И теперь всем народом, с массой представителей, с подарками и открытой душой, они прибыли к нам. Аргументы о пользе вхождения лесных монголов в единое государство были восприняты нормально, а для закрепления нашего союза двух дочерей Бортэ, то есть, моих дочерей, выданы замуж за сыновей лесного царя. Завоеватели берут дочерей завоеванного народа, а мы отдаем. Наш народ един, все получилось.
Но и это еще не все. Зучи, непослушный мальчишка, не остановился на достигнутом, продолжил движение на Запад и вышел там еще на один союз племен, частично живущих в лесу, частично в степи. Новую степь нашел, поганец! И здесь ему повезло: племена без боя принесли ему клятву верности и прислали представителей для заключения мирного договора о вхождении в нашу державу. И за все время – никаких потерь, никаких столкновений. Вот они стоят с подарками: белыми кречетами, белыми конями, связками соболей. Не монголы, но что поделаешь, будем принимать.
Так и хочется сказать: "Но и это еще не все!" Да, не все! Мы еще на халяву подраспухли. Прослышав про дипломатические успехи Зучи по воссоединению монгольского народа и добровольному присоединению немонгольских, но малоотличимых внешне товарищей, просто говорящих на другом языке, но вполне лесных и степных, проникся идеей воссоединения еще один сосед. Соотечественник нашего грамотея – хранителя печати, хан страны, письменностью которой малоуспешно, но старательно уже которой год пытается овладеть весь наш высший свет, после недолгого обмена любезностями во взаимных посланиях и послах решил добровольно присоединить державу к нашей Монголии.
