Сначала прискакали ребята с западных пограничных кордонов, потом пришла информация от дальней разведки, затем поступило сообшение от охранной тысячи и, наконец, у моей юрты появился настоящий посол. На все про все двадцать три дня. Молодцы мои ребята, одинокий посол через всю страну проехал, и никто его не схарчил. Да он и не видел, наверное, никого, боялся, бедняга. Но хвалить себя рано, без моей охраны волки бы его доедали, все‑таки нам еще работать и работать, народные привычки так просто не исчезают. И что же такое важное случилось, если кто‑то в предверии зимы присылает мне не стандартную говорилку, а целого посла, они же на западе даже читать‑писать умеют, только я их цидулок пока не видал, любопытно посмотреть, любопытно.
Опять война, хоть рот не открывай. Западный предел переполнился моими врагами, изгнанными с Востока и из Центра, и теперь все это варево при поддержке западного хана грозит выплеснуться на нашу территорию. Надо наносить упреждающий удар: раньше лета они не соберутся, значит – весной. Зимой умные люди не воюют, померзнут все к черту. Опять отдых побоку, за зиму готовим по картам схему весеннее‑летнего наступления и захватываем западное ханство. И правильно, все равно это надо было бы делать, терпеть этот клубок змей у себя под боком, эту вечную Чечню – просто себя не уважать и время терять. Подтягивай потом западную территорию до уровня реформ восточной, вечная окраина в перспективе. Будем сбивать патриотов в кучку. Как там Геббельс, кажется, говорил: одна страна, один вождь, один народ. Пора приглашать уважаемого посла, оголодал и замерз, бедолага, столько с коня не слезать.
А посол‑то иностранный оказался, совсем интересно, я думал, кто‑то из своих предателей подлаживается, хотя ведь знают, что не люблю. Недавно слуга сына хитрого деда приехал с супругой, хвастался, как ограбил и угнал коня у своего опального господина, хоть жена его и останавливала, просила пожалеть хозяина. За наградой приехал, и я его наградил – голову с плеч долой. Ведь предупреждал, что у нас в степи грабить и угонять коней нельзя? Ни у кого нельзя! Предупреждал ведь? Всех же предупреждал? А вдову, за честное следование нашим законам, наградил. Народ шепчется, обсуждают. Черт знает что они поняли, но грабить нельзя и предавать нельзя. Я им эту мораль вколочу.
Все, чего и ожидал, с поправкой, что инициатором будущей агрессии является сам западный хан. К своим южным соседям он обратился с просьбой поддержать его замыслы и ударить меня одновременно с ним с юга. Грамотно оценив ситуацию и события последнего года, южане не пожелали таскать каштаны из огня для уважаемого хана, предводителя культурных краснокожих, и слили информацию мне. В общем, очень приятно было познакомиться. С благодарностями и подарками отправил посла назад, выдав ему теперь уже официальную охрану. А сам, два денька подумав, собрал семейный совет: пусть и они хоть что‑нибудь скажут, живут ведь здесь давно, подробностями владеют, воевали с гадюкой, и вообще. Пусть задницу оторвут.
Приятно, когда тебя так любят, уважают и поддерживают. Вот рассказал я о намерениях Запада по отношению к нам со слов уважаемого посла, и все дружно и громко завозмущались. Наверное, в тоне у меня что‑то такое было. Сообщил о своих планах на весенне‑летнюю кампанию, и все меня дружно поддержали. Все, кроме самого младшего приемного брата Отчигина. А это интересно, вроде, глупостей я не говорил? Может, подскажет что‑то, чего его старший брат не заметил? Молодой совсем. Отлично себя показал в прошедших боях. Нет, все нормально, просто горячится. Кричит, что у всех кони отощавшие, а у него сытые, готов хоть сейчас! Не вопрос, отпустил бы, пусть поздней осенью воюет, да в одиночку западного хана ему не одолеть, а пулемет я ему пока не дам. Но внимание стоит обратить, летом получит серьезную командную должность, только в подчинение ему надо дать часть с проверенным командиром и окружить опытными людьми, а так – толк из парнишки будет. Не собирается за спинами отсиживаться.
Инициативу стоило поддержать, и я похвалил младшого. И надо же, не все ко мне присоединились. Вот брат Хасар продолжает настаивать на весеннее‑летней компании. Молодец, не боится противоречить, за дело болеет. Тоже надо учесть его в своих планах. А ну ка, даванем на него, посмотрим грозно. Ох ты, как все раскричались. Тихо! Молчать! И – тишина. Только у входа в юрту совета слышны крики непропущенного братца Бельгу о немедленном выходе на врага его, героя! Как он их всех ограбит, угонит их табуны, ах, какие табуны! Ну, хоть с юмором здесь в порядке, улыбаются все. Громко благодарю и сообщаю, что с такими родными и соратниками никаких врагов не надо. Но все же воевать будем летом, а зимой займемся подготовкой к войне. Радостно кричат. Так все‑таки, что у них с юмором?
