Молчание подзатянулось. Кашлянув и отвернувшись, хотя все равно ничерта уже не было видно, сказал, хоть и не хотелось, честно:
-- Воровал бы. Ну, может, спортом занимался... Но вы же знаете: у меня кости тонкие, выше третьего места никогда не поднимался, хоть и к.м.с.* , техникой брал, да и жалели, не калечили. А сейчас, за деньги, сломали бы руки, и все. Кто бы меня держал в команде?
____________________________
* Кандидат в мастера спорта СССР.
-- У тебя же отец профессор университета, ты чего?
Суда по голосу -- Юра явно обалдел.
-- Так он умер рано, я же выучиться не успел, а денег не осталось, мать, семью, свой растущий организм кормить. Молодой ведь -- девушки, шмоток хочется. Ты же спрашиваешь -- если бы это было не тогда, а сейчас? Ну, грузчиком бы пошел, но сколько они теперь получают? На слесаря бы выучился. Или вот в стройотрядах у меня разряды были -- плотника и бетонщика. Да, еще сварщик третьего разряда, но это совсем ничего. Я же больше в шабашках работал, а там крутиться надо было. Не до разрядов. А доучиться -- откуда бабки? Сам говоришь -- характер, что-нибудь придумал бы, смахинировал. Да какая разница -- все равно бы сел. В общем, был бы в дерьме по уши.
Я помолчал, подумал еще...
-- А и выучился бы -- получила бы страна молодого хищного менеджера. То же говно. Или наукой заниматься? -- здесь не надо никому, а на Западе -- супостата поддерживать? Как бы там мои изобретения России аукнулись? Я же говорил вам про свою тематику.
Юра, похоже, решил замять неприятную тему и переключился на дядю Колю.
-- А вот вы, Николай Егорович, вы же географ, кандидат географических наук, вы совершенно безопасно для страны могли продолжать свою научную деятельность на Западе. Почему же не уехали после случая с квартирой? Мне Сергей говорил, что вас приглашали в Сорбонну и в Эдинбург.
-- Не только туда, но это было неважно. Обиделся я на них. За то, что они сделали с моей страной, обиделся. Вот так, по-детски, но детство, как это сказано у Грина, живет в человеке до седых волос. И я их не простил. Я пожилой человек -- что еще могу сделать?
-- Ладно, товарищи, -- заключил Юра, -- пойдемте на кордон. Поспать бы хоть немного. Николай Егорович, кто-то обещал завтра рыбалку. Во-сколько подьем?
-- Видишь ли, Юра, хотя... да что тут увидишь... -- задумчиво, с заметной озабоченностью в тоне, произнес наш егерь. -- Мы уже минут пятнадцать идем домой к опушке, но леса что-то все нет. Вы будете смеяться, но я чего-то не понимаю. Зажигалки с фонариком ни у кого нет? Я бы на землю посветил, какая-то трава слишком высокая. Поляну-то мы давно насквозь пройти должны были, да и косил я здесь -- месяца не будет. Вот что значит сказочное место -- егерь в пятнадцати минутах от дома блудит.
-- Дядя Коля, ты заблудился! -- восхитился я. -- А где туман? Вроде, и не сыро, тиховато только. Как шли -- ветерок шумел в листьях, а сейчас не слыхать. И в связи с твоими егерскими затруднениями у меня как у математика сразу два предложения. Первое -- за неимением зажигалки светим циферблатом Юркиных часов -- хоть что-то для любопытных ботаников. Второе -- в связи с абсолютной тишиной и близостью жилья громко орем в два голоса с Юркой, а ты оцениваешь наши вокальные данные и даешь рекомендацию в консерваторию. И твоя Жучка нас оценит и подаст голос. Соображать надо, дорогой товарищ Николай Егорович, а не шугаться, с тобой два ветерана. Юра, отдай часы исследователю. Предлагаю исполнить "По долинам и по взгорьям". Начали!
Мы честно пропели громкую песню, первый куплет даже дважды. Дядя Коля ползал где-то под ногами и чертыхался -- подсветка циферблата не помогала. В образовавшейся тишине он негромко вздохнул:
-- А трава то не кошена...
Ну, и где мы? Почему собака молчит?
Через полчаса, безыдейно прошлявшись метров по сто в разные стороны, еще раз покричав беспонтовое "Ау!" и даже поматерившись, решили дождаться близкого рассвета. На рыбалку как-то расхотелось, хотелось поспать в постели. Решили: сегодня днем спим, а на рыбалку вечером. Хорошо хоть, было не холодно и дождя, вроде, не намечалось. Придя к такому решению, легли на землю -- чего ноги бить? Август -- и в рубашках не простудимся. Не спалось. Нет, пятнадцать лет тут живет, а все как был горожанин, так и...
