Зучи сказал, что мои войны, которые я постоянно веду и планирую, привели к гибели большого числа людей во многих странах. Сошел с ума Чингизхан от старости. Пора решать вопрос о передаче власти в Монголии в руки первого наследника и срочно оказать помощь Хорезму в восстановлении сил после постигших страну бедствий под Багдадом. Быстрее заключить союз с Мухаммадом. Примерно так. Сказал своему второму брату, Чагатаю. Не знаю пока, что думать. Все из рук валится. Хорошо, хоть Чагатай не донес на брата.
Итак, что у нас на этот год, по уму. В Китае Мухали полностью овладел обстановкой и результаты его деятельности только радуют. Перспективы на год хорошие, каких‑либо неожиданностей он не допустит, можно об этом не думать. Мое решение – дать ему титул Правителя Китая, кажется мне верным, оно четко определяет его статус и развязывает ему руки в общении с нашими чиновниками. Предельно ясно: все, что касается Китая – к нему.
Далее. Си Ся. Продолжая делать уже вялые намеки на возможный брак с империей Цинь (которая таки по‑мужски недоумевала, о чем, собственно говоря, идет речь), чисто по‑женски, нечаянно, захватила Ланьчжоу. Думаю, циньцы тоже от этого обалдели, как и я. Зато указание пальцем на Сун, как на возможного контрагента по переговорам, дало немедленный результат. Завязалась активная переписка по поводу координации военных действий против Цинь. Читал в списках и остался в восторге от их взаимных прожектов. Еще бы Луну захватить пожелали и спорили, кто первый полетит. Обе стороны готовят друг друга на роль снаряда. Ну, дай им бог.
Третье. Елюй и Корея. Надо ввести войска и разделить этих петухов. Придержать петуха Елюя, это он туда бегает. Попрется опять – примем меры: у него скоро поля зарастать начнут, весь народ войной замучил. Ох ты, как… Перерыв.
Вот и сердчишко барахлить начало. Сколько мне? Примерно щестьдесят семь. Уже давно отца и дедов обогнал, живучий попался. Ладно, Мухаммад и кипчаки. Мы не умеем обороняться, да и негде нам – в наших‑то степях, с детьми и обозами. Индейцев – в такой ситуации, в Штатах, почти всех перебили. Мухаммад вряд ли в резервации будет загонять, много чести для неверных. На нашей территории нам с ним не справиться, даже, если удастся затянуть наше истребление. Вдвоем с Китаем доконают и прочая свора присоединится. Порвут, как Тузик грелку, голова Мухаммаду отойдет, а Китаю, как всегда – задница. Разберутся.
Снимаем с рассмотрения пораженческий вариант, рассматриваем атаку. Умеем, и города научились брать. Тяжелой конницы нашего качества нет ни у кого в мире. Война на два фронта? Или, даже, на три – считая куманов‑кипчаков. Если попытаться разбить их по частям – может получиться. Только Мухаммада – первым и пожестче. Вряд ли кипчаки на нас накинутся, пока перевес в битвах всегда был на нашей стороне. А на самоубийц они не похожи. Для этого тоже характер надо иметь. Мой. Но шансы невелики. Война на два фронта возможна, если мы очень быстро задавим Хорезм. Год, максимум – три. Нет, три не выдержим. Максимум – два. Если очень жестко, то может получиться. А если это не только Зучи? Хорошо, что Хулиган не имеет никаких прав на престол. Похоже, его бы уже убили. Хватит сердце рвать. Перерыв.
Зучи уже тридцать семь лет, вот и надоело ему ждать, когда власть в руки упадет. Как бы там ни было, но это – обычный кочевник из небольшого племени, когда‑то приличного коня не имевший, что ему наши дела? Жизнь проходит, а на пути стоит старик и не отец совсем. Мучит своими запретами. Почему Мухаммад делает, что пожелает, а Зучи должен… А‑а, что говорить. Все понятно. Молодой самец и так далее. Но, все равно, сердце щемит. Он сын Бортэ. Останется жить, сделаем вид, что… Ничего. Ни‑че‑го. Бортэ жалко. Я ей обещал передать ханство сыну. Из четырех зверей более всего подходит третий – Октай. На него ориентир, стратегическое мышление присутствует. А Зучи весь мир передушит, с радостью или без.
Один из пленных передал Зучи сообщение от Теркен‑хатун. Что было в сообщении – неизвестно. Пленный мертв. З‑зучи!
Эта старуха нанесла мне удар, не сравнимый ни с чем. Она отравила своим ядом сердца членов моей семьи. И с этим я должен жить.
