Население АльтштеДта находилось в постоянном близком общении с Мансфельдскими рудниками, и революционные настроения распространялись на альтштедтских ткачей, ремесленных подмастерьев и городскую бедноту.
Томас Мюнцер занял в Альтштедте должность проповедника церкви св. Иоанна. Его пригласил городской совет без ведома и согласия курфюрста Саксонского — своего князя и господина. Это являлось нарушением установленного порядка.
Неизвестно, знали ли правители и граждане Альтштедта о прошлой опасной деятельности своего нового проповедника. Скорее всего нет, ибо вначале Мюнцер пользовался полным доверием и поддержкой курфюрстского чиновника (шоссера) Ганса Цейса и городского совета.
Наконец-то гонимый странник обрел себе пристанище. Теперь Мюнцер располагал трибуной для религиозной проповеди и политический агитации; у него были внимательные и понятливые слушатели. Он нашел в Альтштедте единомышленников, готовых итти за ним в предстоящей борьбе. Проповедник кармелит Симон Хафериц стал его горячим сторонником. Мюнцер решил обосноваться в Альтштедте и создать там свой семейный очаг. Вскоре он женился на вышедшей из монастыря монахине Оттилии фон Герсен.
Без промедления принялся Мюнцер за проведение своего плана церковной реформы. Недаром в «Пражском воззвании» им было обещано, что «на севере рухнут преграды под напором изливающейся благодати. Гам получит начало обновленная апостольская церковь». Уже на пасхе 1523 года он первый ввел в Альтштедте церковную службу на немецком языке и осуществил ряд других реформ богослужения, в частности чтение и проповедь не только нового, но и ветхого завета. Отменил он также исповедь, играющую большую роль в католицизме.
Мюнцер любил проповедывать на темы ветхого завета. Грозные речи ветхозаветных пророков, направленные против царей и богачей в эпоху разлагающегося родового строя, как нельзя лучше соответствовали настроениям Мюнцера и его слушателей и зажигали их сердца. Мюнцеру было уже около тридцати лет. Он вполне сформировался в могучего народного трибуна с ярким революционным мировоззрением. Правда, это мировоззрение было окрашено в религиозные тона — из-под влияния средневекового мышления он не мог совсем уйти. А если бы и ушел, то оторвался бы от масс, над чувствами и идеями которых господствовала религия. Феодализм менял форму, но еще жил и развивался. Новый класс — буржуазия была еще в пеленках. Первые шаги она делала в недрах феодализма, лишь своим ростом видоизменяя его. Поэтому религия — эта основа феодального владычества — еще пленяла сознание большинства. Чтобы повернуть стремление масс на новую дорогу, революционные мыслители вынуждены были пользоваться старым орудием. Для нового мышления, вполне рационалистического, светского, еще не пришло время. Даже философ Барух Спиноза (1632–1687) свое материалистическое учение изложил в форме прославления бога. Но в понятие бога он вложил понятие всей природы, всей материи и ее законов. Слова, понятия остаются как будто прежними, а содержание в них уже иное. Придет время, и новое содержание сбросит старую форму и примет форму, соответствующую новому содержанию. Это и характеризует реформацию — политическое движение новых классов против старого феодализма.
Религия играла активную роль в движении коммунистических сект средневековья. Мюнцер далеко ушел не только от католичества, но и от Лютера, и все же свою пропаганду он строил на новой трактовке евангелия, ветхого завета и учения отцов церкви. Его критика католицизма сводилась в конце концов к критике основ христианства. От прежних понятий оставалась одна оболочка.
В своих речах Мюнцер часто далеко отходил от религии вообще. Самое понятие бога он иногда толковал почти пантеистически, называя богом природу и ее законы. В основу религиозного откровения Мюнцер кладет сознание самого человека и считает, что не только библия открывает человеку истину и бога. Поэтому истина и бог могут открыться не только христианину, но даже и язычнику. Вера для Мюнцера — это пробуждение разума в человеке. Разум и дает человеку познание истины и бога. «Поэтому небо не есть что-либо потустороннее; его нужно искать в этой жизни, и призвание верующего состоит в том, чтобы установить это небо, т. е. царство божие, здесь, на земле»
