На неграх лежала обязанность бдительно охранять загоны, чтобы никто не сбежал, а утром доставлять их на корабли на своих каноэ. Почему негритянским каноэ отводилась большая роль и за их услуги платили отдельно? Географическая специфика. Во многих местах, где происходили невольничьи торги, корабли из-за высокого прибоя не могли причалить к берегу, становились в море на рейде, и негров на борт доставляли на каноэ, закованными и часто прикрепленными к общей цепи – чтобы не прыгнули за борт и не попытались бежать. А тем временем чернокожие брокеры (ага, брокеры, они так и звались) вели новые партии рабов…
Как я уже говорил, за десятилетия сложилась целая индустрия, в которой с африканской стороны участвовали отнюдь не пропившие мозги жюльверновские алкоголики, способные отдать раба за бутылку виски, – респектабельные, можно сказать, чернокожие предприниматели, прекрасно умевшие и считать деньги, и организовать свою часть бизнеса. Отлаженная ими система услуг стоила недешево – в среднем в 1790 г. стоимость погрузки негров на один невольничий корабль, то есть «накладные расходы», достигала, по сделанным тогда же подсчетам, около 150 тогдашних фунтов стерлингов – покупная цена примерно пятнадцати рабов. Но капитаны безропотно платили – их в Америке ждала фантастическая прибыль…
Распространено заблуждение, что рабов набивали в трюмы, как селедок в бочки, так что они едва могли шевельнуться, – и за все время плавания из трюма не выпускали. Это действительно так, но относятся эти ужасы уже к гораздо более позднему времени, о чем я чуть погодя расскажу подробнее. А что касается восемнадцатого века – не стоит забывать, что рабы были ценным товаром. Покупная цена в Африке могла достигать и двадцати фунтов, а вот продажная в Америке – и восьмидесяти. В этих условиях деловой человек заботился о сохранности товара насколько возможно – никто ведь не грузит японские телевизоры в кузов грузовика навалом, вилами.
Часть капитанов и в самом деле набивала трюмы рабами так, что они могли лежать только на боку. Другие – конечно, не более гуманные, а просто более практичные – вели себя иначе. Вот что писал в мемуарах большой знаток проблемы, многолетний капитан невольничьего судна англичанин Снелгрейв: «Покупая негров, мы заковываем в железо наиболее дерзких из них, однако женщинам и детям позволяем ходить свободно. Когда же удаляемся от побережья, освобождаем от оков и мужчин. Их кормили дважды в день и позволяли в хорошую погоду выходить на палубу в семь утра и оставаться там, если считают нужным, до захода солнца».
Некоторые капитаны устраивали для рабов на палубе самые настоящие танцы под музыку – разумеется, не для их удовольствия, а чтобы это служило для живого товара чем-то вроде укрепляющей силы физзарядки.
Ну а негритянки помоложе и посимпатичнее на все время плавания (как правило, занимавшего от шести до десяти недель) становились сексуальными игрушками бравых морячков. На одних кораблях строго соблюдали субординацию, позволяя развлекаться с чернокожими красотками лишь судовым офицерам (и, понятное дело, в первую очередь капитану), на других царила этакая демократия – к забавам допускался весь экипаж.
И все же плаванье на любом невольничьем корабле, соблюдалась ли там какая-то гигиена или отсутствовала полностью, было лотереей, в которой проигрышный билет означал смерть. На кораблях среди негров (и часто передаваясь матросам) нередко вспыхивали эпидемии дизентерии, оспы и еще какой-то загадочной, до сих пор, кажется, не установленной болезни, когда от человека к человеку заразным образом передавалась слепота. Дизентерию тогда лечили самыми примитивными методами, а оспу и слепоту не умели лечить вообще. Так что за борт периодически выбрасывали мертвецов. Когда на одном из кораблей загадочная слепота поразила сразу тридцать девять человек, капитан распорядился вывести их на палубу, привязать к ногам груз и выбросить в море.
Еще в 1680–1688 гг. Африканская торговая компания привезла в Америку 60 783 раба, а за время плаванья через Атлантику 14 387 потеряла. А в восемнадцатом веке один ливерпульский капитан, явно из особенно алчных, принял на борт семьсот рабов. Мест было мало, и он уложил их в два слоя, друг на друга. Естественно, ни о каких прогулках, танцах и регулярных опрыскиваниях трюмов уксусом (что практиковалось на многих кораблях) речь не шла. За время плавания умерла половина рабов. А потому постоянными спутницами невольничьих кораблей были стаи акул, сплывавшихся на даровую поживу.
