Том устроился на засаленном покрывале.
— Как-то мне не по себе, — признался он ворону.
— Я понимаю, Том. Внезапный скрип ступенек, внезапный ведьминский смешок за рваной занавеской, прикосновение чего-то холодного и липкого к щеке — ты об этом, да?
— Точно… — задрожал Том.
В леденцовые окна светила луна, в лесу зловеще ухала сова. Том немного подумал, а потом сказал:
— Хохоток, это ведь сказочный домик в Стране Сказок.
— Вот именно, — отозвался ворон.
— Значит, в нем должна быть особая атмосфера, правда? Может, веселая, может, печальная. А может, немного страшная, вот как здесь. Но так или иначе — это сказочный мир. Твой мир, мир моих братьев, папин и теперь мой, и ради них и ради мамы я должен быть храбрым. Ведь это же обычная сказка!
Тут на душе у него стало спокойно и даже весело.
— Именно-именно, — кивнул ворон. — Спокойной ночи, Том.
Том обрадовался. Ведь он повел себя храбро, пусть и в мелочах, и все равно он сумел войти в ведьмин дом. Он это сумел — и теперь ему стало даже уютно, и он удобно устроился под толстым обтрепанным балдахином ведьминской кровати. Наконец-то Том почувствовал себя настоящим сказочным героем.
Прерванное путешествие. Западные Земли.
Джек отправился в путь в дурном настроении. Как выяснилось, из всех братьев только он один на этот раз получил роль простого крестьянина, а не принца. Ему было обидно. Даже его брат Джексон — и тот должен был играть принца-лягушку, а не крестьянина-лягушку. Джек топал по дороге и бормотал: «Так нечестно, так нечестно!» Письмо из Бюро Историй велело ему направиться к Западным Воротам. Ему нужно было найти себе дело в ветхом крестьянском домишке, обозначенном на карте. Хозяйка дома, бедная вдова, должна была играть роль его матушки, а он обязан был ей помогать и во всем ее слушаться.
Джек считал себя невезучим сказочным героем.
Если ему не повезет по-настоящему, у него на этот раз будет та же мамаша, что и в сказке про Джека-Простака. Это была настоящая старая карга, которая давала ему такие подзатыльники, что его собственной маме было до нее далеко. Нет, в Бюро имеют на него зуб, это точно. Джек прошел в Западные Ворота, но сначала привратник заставил его, согласно правилу номер шесть, переодеться в потрепанные крестьянские одежки из очень грубой шерсти, и теперь у него все чесалось.
Джек довольно легко нашел домик по карте. Домишко был действительно ветхий-преветхий и даже не очень-то крестьянский. Джек сразу понял: на сытный деревенский ужин нечего и надеяться.
Когда Джек вошел во двор, сердце у него упало. Конечно, это она — та самая сердитая старушенция со впалыми щеками, которая была его мамашей в сказке про Джека-Простака.
— Явился — не запылился! — закричала старушенция. — Где ты пропадал целый день? У нас полно работы!
Весь этот унылый день Джек провел за тяжелой работой, повинуясь командам сердитой старушенции.
Потом у них был жалкий ужин — черствый хлеб, плесневелый сыр и по кружке тепловатой водицы из треснутого кувшина.
Ложась спать в убогой сырой комнатушке, Джек заметил, что рядом с их огородиком высится таинственная башня, к которой с чердака домишка перекинут шаткий деревянный мостик, и в окне на самой верхушке этой башни горит огонек. «Наверное, там кто-то живет, — подумал Джек. — Интересно, кто». С этой мыслью он уснул.
На рассвете его отправили доить корову. Корова была несчастная, тощая, но безобидная и очень дружелюбная.
— Ну, давай, старушка, — сказал Джек, растирая руки, чтобы корове было не холодно.
— Му-у, — ответила корова.
Молока у нее было не особенно много. Джек принес ведро в кладовую, и сердитая старушенция брезгливо сморщилась.
— Джек, у нас совсем ничего не осталось. Придется тебе пойти на рынок и продать нашу корову Беляночку, — сказала она, — иначе нам будет нечего есть. То есть совсем нечего, — уточнила она.
Джеку ничего не оставалось, как согласиться отправиться на ярмарку и постараться продать корову подороже.
Тут он заметил, что из окна на верхушке башни выглянула прелестная девушка.
— Матушка, а кто живет в той башне? — спросил он.
— Будто сам не знаешь, дурень! Лучше тебе вообще в ее сторону не смотреть! Не твое это дело, она из другой сказки! — вполголоса ответила старушенция. — Еще один вопрос — и я тебе уши оборву!
