Он отвернулся, боясь, что тетка сейчас ударит Хетти. Но нет, вместо этого тетушка принялась выговаривать девочке. Она и приживалка, взятая в дом из милости, и неблагодарная побирушка, которую приютили из чувства долга перед покойным мужем — оказалось, что Хетти была его племянницей. Только родственные обязательства опрометчиво заставили тетушку сжалиться над Хетти, и Хетти полагается по гроб жизни благодарить тетушку, быть покорной и послушной, а не вводить тетушку и кузенов в непомерные расходы. Нет же, она сплошной позор и бесчестье — лгунья, преступница, чудовище.
— Почему, — беспомощно шептал взбешенный Том, — почему ее родители отсюда не заберут? Почему?
Он давным-давно разуверился — да и раньше сомневался — в королевском происхождении Хетти, но ясно же, любые, самые бедные, самые разнесчастные родители постараются избавить ребенка от такого ужасного обращения. Мама Тома его бы спасла, папа Тома его бы спас — возмущенные родители тотчас бросились бы на помощь любимому сыночку.
— Может, мама Хетти ничего не знает? А где ее отец? — Том скорчился за деревом, закрыл лицо руками и от полного своего бессилия разрыдался.
А ужасный голос продолжал метать громы и молнии, а потом, наконец, настала полная тишина. Нехотя, словно против своей воли, Том поднялся и взглянул на дом — никого. То ли все, включая Хетти, ушли, то ли просто исчезли с лица земли.
Ему хотелось очутиться как можно дальше от этого места. Он перелез через низенькую ограду в дальней части сада и принялся бродить между деревьями. Потом уселся под деревом и в полном изнеможении задремал.
Проснувшись, он сразу понял — что-то изменилось. Время казалось другим. Но солнечные лучи пробивались сквозь листву с востока — значит, все еще утро.
Он перелез через ограду обратно в сад и отправился на поиски Авеля или Хетти — хоть кого-нибудь встретить, только не эту ужасную женщину. Свернув на дорожку, идущую к солнечным часам, он заметил крохотную фигурку, одетую в черное, — маленькая девочка, гораздо моложе Хетти, в черном платье, черных чулках и черных ботинках. И волосы черные, и лента в волосах черная. Теперь лента развязалась, и непокорные прядки рассыпались по лицу, и без того спрятанному в ладошках. Слышны были только тихие рыдания.
Такого горя Том в жизни не видел. Он было собрался тихонько отойти, но взглянув еще раз на одинокую, маленькую фигурку, решил остаться. В это утро он почему-то не мог отмахнуться от чужого несчастья. Том подошел поближе к малышке и, несмотря на то что никто в саду, кроме Хетти, его голоса не слышал, пробормотал:
— Не плачь, пожалуйста.
Удивительно, но она услышала его голос, обернулась, словно ища утешения, но плакать не перестала и рук от лица не отвела.
— Ты чего плачешь? — спросил мальчик.
— По дому скучаю. По маме… и по папе!
Тут Том понял, почему она одета во все черное и почему так горько, безнадежно рыдает. Какая-то странная мысль крутилась у него в голове, вот сейчас, еще минутку, и он поймет — совершенно невероятно, но голос и манера говорить такие знакомые, и весь облик девочки…
— Не плачь, пожалуйста, — снова беспомощно повторил он.
— Но, кузен… — послышалось сквозь рыдания.
Тогда он внезапно все понял. Она принимает его за кузена, Хьюберта, Джеймса или Эдгара. Это Хетти, та самая Хетти, которую он так хорошо знает, но в то же время совсем другая Хетти, потому что — ага, все понятно — она гораздо младше. Несчастная малышка Хетти, у нее только что папа с мамой умерли. Теперь у бедной одинокой сиротки нет дома — ее из милости, нехотя, взяли сюда, к тетке, у которой любви и заботы хватает только на трех родных сыновей, к тетке, чье сердце холоднее льда.
Не стоит пугать Хетти и объяснять ей, что он вовсе не кузен. И утешить ее ему не удастся. Том ничего не сказал и тихонько отошел.
Он больше ни разу не сталкивался с маленькой Хетти. Попав в сад в следующий раз, он снова увидел знакомую Хетти, ту, что постарше. И вопросов про родителей он больше никогда не задавал. А если она вдруг вспоминала свою игру в королевское происхождение, плен и тюремщиков, никогда не возражал.
