— Возьми, эта готова, — сказал Лорийе, передавая жене цепочку, над которой трудился с самого утра. — Можешь ее выпрямить. — И он добавил с упорством ограниченного человека, который любит повторять свои шутки: — Еще четыре с половиной фута… Я приближаюсь к Версалю.
Госпожа Лорийе накалила цепочку и стала выпрямлять ее, протягивая сквозь дырочки волочильни. Потом опустила ее в маленькую медную кастрюлю с длинной ручкой, — там был раствор азотной кислоты, — и поставила на огонь для очистки, а Купо подтолкнул Жервезу, чтобы она следила за этой последней операцией. После чистки цепочка приняла медно-красный оттенок. Теперь она готова, ее можно сдавать.
— Потом их передают полировщицам, — продолжал объяснять Купо, — а те оттирают их до блеска суконками.
Но Жервеза чувствовала, что ей уже невмоготу. Становилось все жарче, и она задыхалась. Дверь держали плотно закрытой, так как Лорийе простужался от малейшего сквозняка. Никто по-прежнему не заговаривал о свадьбе; Жервеза решила уйти и тихонько дернула Купо за куртку. Он понял. К тому же он и сам был удивлен и обижен тем, что они упорно обходят этот вопрос.
— Ну что ж, нам пора идти, — сказал он. — Не будем вам мешать.
И он потоптался на месте, выжидая, надеясь услышать хоть слово, хоть какой-нибудь намек. Наконец он решил приступить к делу сам.
— Послушайте, друзья, мы рассчитываем на вас. Я хочу, чтобы вы были свидетелями у нас на свадьбе.
Лорийе поднял голову, притворяясь удивленным, и захихикал, а его жена, бросив работу, вышла на середину мастерской.
— Так это решено? — пробормотал муж. — Вот чертов Смородинный Лист, никогда у него не разберешь, говорит он всерьез или валяет дурака!
— Значит, это та самая особа? — заговорила его жена, уставившись на Жервезу. — Бог мой, не наше дело давать вам советы… Но все же странно, с чего это вы надумали пожениться? Впрочем, коли это вам по Душе… Когда семейная жизнь не удается, приходится винить только самих себя. А она очень редко удается, сказать по правде, очень, очень редко…
Последние слова она произнесла с расстановкой, качая головой и внимательно разглядывая Жервезу: лицо, руки, ноги, как будто раздевала молодую женщину и отыскивала малейшие изъяны у нее на теле. По-видимому, г-жа Лорийе нашла, что Жервеза лучше, чем она ожидала.
— Конечно, мой брат волен выбирать кого хочет, — продолжала она еще более язвительно, — даже если его семья и надеялась на другое… Мало ли какие строишь планы, а на деле получается совсем не так… Что до меня — я не стану перечить. Да приведи он ко мне хоть последнюю из последних, я и то сказала бы: «Женись на здоровье и оставь меня в покое…» А ведь ему и у нас было неплохо. Посмотрите, парень в теле, сразу видно, что не ложился спать натощак. Ему всегда вовремя давали горячий суп — минута в минуту. Скажи-ка, Лорийе, тебе не кажется, что знакомая Купо походит на Терезу, — помнишь жилицу напротив, ту, что умерла от чахотки?
— Да, верно, есть что-то общее, — ответил муж.
— И у вас двое ребят, сударыня? Не скрою, я уже говорила брату: «Не понимаю, зачем ты вздумал жениться на женщине с двумя детьми». Вам нечего обижаться, если я готова за него постоять, — это вполне понятно. К тому же вы не очень-то здоровая на вид… Правда, Лорийе, на вид она не больно крепкая?
— Нет, нет, совсем не крепкая.
Они ничего не сказали о ее ноге. Но Жервеза поняла по их косым взглядам и поджатым губам, что Они намекают на ее хромоту. Она стояла перед ними, кутаясь в свою тонкую шаль с желтыми цветами, и отвечала односложно, как перед судом. Видя, что ей тяжело, Купо закричал:
Зря только языком болтаете… Что бы вы ни говорили, это ничего не изменит! Свадьба будет двадцать девятого июля, в субботу. Я проверил по календарю. Значит, условились? Вам подходит этот день?
— Нам-то что! Нам все подходит, — ответила ему сестра. — Незачем тебе было с нами и советоваться. Пусть Лорийе будет свидетелем, я не возражаю. А меня оставьте в покое.
Жервеза стояла, опустив голову, и в замешательстве просунула кончик туфли в деревянную решетку, покрывавшую пол мастерской; затем вытащила ногу и испуганно наклонилась, чтобы пощупать решетку: вдруг она поломала ее? Лорийе тотчас вскочил и, схватив лампу, стал подозрительно осматривать руки Жервезы.
