— Ну а девушки? — я внимательно наблюдал за Вольфом.
— Как только Старки будет устранен, они появятся. Это наверняка был сговор.
— Я не уверен. Их, скорее, убили.
— К черту этих проклятых девиц! Занимайтесь Старки, повесьте на него убийство Диксона.
— Можно и так. Но меня наняли, чтобы искать пропавших девушек, а не подыскивать неприятности для Старки.
— Вас наняли, чтобы работать на меня! — рявкнул Вольф, и его маленькие глазки злобно блеснули. — Вы будете делать то, что я потребую, поскольку я плачу деньги.
— Тут вы не правы, — заметил я. — Если вы хотите, чтобы я работал в новом направлении, а именно — в поисках убийцы Диксона, — мы должны подписать новое соглашение.
Он резко повернулся в кресле.
— Так, так! — в голосе его звучало едва прикрытое бешенство. — Теперь вы намерены меня шантажировать?
— Называйте это, как хотите, — спокойно возразил я. — Но я не намерен принимать участие в деле, в котором каждые пять минут рискую головой. Если вы не согласны, я готов вернуться в Нью-Йорк. Там у меня есть дела. По крайней мере, поднимаясь утром со своей постели, мне не нужно будет заглядывать под нее, а беря в руки зубную пасту, бояться, что она взорвется. Работа, которую вы мне предлагаете, весьма специфична. Выполняя ее, я все время рискую отправиться к праотцам. И если я намертво прилеплюсь к Старки, а на это есть все шансы, не исключено, что Эслингеру придется зарезервировать один гроб и для меня.
— Можете убираться к черту! Я напишу полковнику, чтобы он прислал кого-нибудь другого.
Я расхохотался ему прямо в лицо.
— Не будьте ребенком, Вольф! Полковник руководит детективным агентством. Он не имеет никакого отношения к той работе, которую вы мне хотите навязать. Стоит ему узнать об этом, он быстренько вернет вам деньги и отзовет меня обратно. Если хотите получить Старки — он будет ваш, но вы должны платить соответствующим образом и развязать мне руки. Согласитесь, и я вам его наколю.
— Как?
— Пусть это вас не беспокоит. Если вы захотите, чтобы я доставил его связанным розовой веревочкой, и это сбудется.
— Что-то мне в вас не нравится, — пробормотал Вольф. — В какую игру вы играете?
Я промолчал, глядя ему прямо в глаза. Он сбросил пепел в маленькое медное блюдечко, стоявшее на столе.
— Ваша цена?
— Двадцать тысяч. За эти деньга я через восемь дней устраню Старки.
— Это слишком много, — он покачал головой. — Достаточно будет и половины.
— Это смотря с какой стороны подойти. Именно в эту сумму я оцениваю свою жизнь.
— Десять тысяч — и можете делать все что угодно. Торговаться совершенно бесполезно.
Я понял, что это не пустые слова.
— Ладно, вам повезло. Вы напали как раз на такого человека, который не любит спорить, когда дело касается денег. Давайте чек, и завтра утром я начну охоту.
— Деньга будут, когда вы окончите дело.
— Нет, сейчас. Иначе я и пальцем не пошевелю.
Очевидно, он тоже понял, что бесполезно тратить время на споры. Вытащив чековую книжку, нацарапал сумму и внизу поставил закорюку.
— В редакции вы пока не должны появляться. Газета — это средство насолить Старки, и нельзя, чтобы вас здесь видели… Этим вы развяжете мне руки.
— Не понимаю, что вы собираетесь делать? — он подозрительно смотрел на меня.
— Загнать Старки в угол! И для этого мне нужна газета. А вам рекомендую все время оставаться дома и ни во что не вмешиваться, чтобы не получить такой подарок, какой мне преподнесли в отеле… Если через восемь дней Старки не выйдет из игры — я верну деньги.
Он поднялся.
— Решено, восемь дней. Если за это время вы ничего не сделаете — возвращаете деньги и убираетесь обратно. Я правильно вас понял?
— Правильно, — ответил я, зевая. — Пойду вздремну, если не возражаете.
На следующее утро я сидел в редакции, а передо мной стояли Филдс, Латимер и Мэриан.
— В моем распоряжении только восемь дней, — делился я с ними своими планами. — За это время мне нужно решить проблему Старки. Подумайте, может, вы предпочтете не вмешиваться. На что вы можете рассчитывать? Я предлагаю вам сенсационные новости, которые обеспечат репутацию газеты до конца ее дней. Как вы на это смотрите? Могу ли я рассчитывать на каждого из вас?
