Живу, дорогой, — не живу, а маюсь. Только и думаешь о проклятом рубле. Пишу очень мало. С старыми товарищами не имею почти ничего, с Клюевым разошелся,>* Клычков уехал,>* а Орешин глядит как-то все исподлобья, словно съесть хочет.>*
Сейчас он в Саратове, пишет плохие коммунистические стихи>* и со всеми ругается. Я очень его любил,>* часто старался его приблизить себе, но ему все казалось, что я отрезаю ему голову, так у нас ничего и не вышло, а сейчас он, вероятно, думает обо мне еще хуже.
А Клюев, дорогой мой, — Бестия. Хитрый, как лисица, и все это, знаешь, так: под себя, под себя. Слава Богу, что бодливой корове рога не даются. Поползновения-то он в себе таит большие, а силенки-то мало. Очень похож на свои стихи, такой же корявый, неряшливый, простой по виду, а внутри черт.
Клычков же, наоборот, сама простота, чистота и мягкость, только чересчур уж от него пахнет физической нечистоплотностью. Я люблю его очень и ценю как поэта выше Орешина. Во многом он лучше и Клюева, но, конечно, не в целом. Где он теперь, не знаю.
Ты, по рассказам, мне очень нравишься,>* большой, говорят, неповоротливый и с смешными дырами о мнимой болезненности.>* Стихи твои мне нравятся тоже, только, говорят, ты правишь их по указаниям>* жен туркестанских инженеров.>* За это, брат, знаешь, мативируют. И какой черт ты доверяешься вообще разным с· · ·?
Пишешь ты очень много зрящего. Особенно не нравятся мне твои стихи о востоке.>* Разве ты настолько уж осартился>* или мало чувствуешь в себе притока своих родных почвенных сил?
Потом брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь с ее несуществующим Китежем и глупыми старухами,>* не такие мы, как это все выходит у тебя в стихах. Жизнь, настоящая жизнь нашей Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества. Все это, брат, было, вошло в гроб, так что же нюхать эти гнилые колодовые останки?>* Пусть уж нюхает Клюев, ему это к лицу, потому что от него самого попахивает, а тебе нет.
Посылаю тебе «Трерядницу»,>* буду очень рад, если ты как-нибудь сообщишь о своем впечатлении.
Твой С. Есенин. 1920, июнь 26.
В октябре я с Колобовым буду в Ташкенте,>* я собирался с ним ехать этим постом, но <он> поехал в Казань,>* хотел вернуться и обманул меня.
Сахарову А. М., июль 1920
А. М. САХАРОВУ>*
Июль 1920 г. Ростов-на-Дону
Милый, милый Сакша>*! Сидим на яйцах в Ростове и все никак ничего не можем вывести.>* Вдалеке Сочи, Екатеринодар, Туапсе, а здесь почти то же, что и у нас….В краю родном Пахнет сеном и гавном.>* Очень и очень маленькая разница, особливо ежели насчет выпить, одно утешенье, что на Кавказе, говорят, куда лучше! Все время жалеем, что ты не с нами, но успокаиваем себя тем, что осенью облобызаемся и напихаем твой рот мукой и сладостями. Это обязательство у нас даже вывешено в вагоне:
«Помним Сакшу!» Милый Сакша, просим тебя до самого пупа, сделай, голубчик, все, что возможно, с книгами.>* С деньгами попроси устроить Шершеневича, он парень ходовой в этом отношении.>*
Да, еще есть к тебе особливая просьба. Ежели на горизонте появится моя жена Зинаида Николаевна, то устрой ей как-нибудь через себя или Кожебаткина тыс<яч> 30 или 40.>* Она, вероятно, очень нуждается, а я не знаю ее адреса. С Кавказа она, кажется, уже уехала, и встретить я ее уже не смогу. Ну, живи, милый, лопай, толстей мордой и жопой. Мы полны тобой с утра до вечера. Будь же и ты к нам таким, каким был при нашем присутствии. Если можно, черкни что-нибудь о себе, о магазине и о прочем нам близком.>*
Адрес: Сочи, высший совет народн<ого> хозяйства. Трамот.>* Окружн<ому> уполн<омоченному> Колобову для Есенина.
Лившиц Е. И., 11 августа 1920
Е. И. ЛИВШИЦ>*
11 августа 1920 г. Минеральные Воды
Милая, милая Женя! Ради Бога не подумайте, что мне что-нибудь от Вас нужно, я сам не знаю, почему это я стал вдруг Вам учащенно напоминать о себе, конечно, разные бывают болезни, но все они проходят. Думаю, что пройдет и это.
Сегодня утром мы из Кисловодска выехали в Баку, и, глядя из окна вагона на эти кавказские пейзажи, внутри сделалось как-то тесно и неловко. Я здесь второй раз в этих местах>* и абсолютно не понимаю, чем поразили они тех, которые создали в нас образы Терека, Казбека, Дарьяла
