Все трое переглянулись с каким‑то скучливым недоумением, которое тут же сменилось рассеянной улыбкой.
— Нет–нет, — ответили они все сразу, в один голос. — Нет, но только…
— Ну что только? — нетерпеливо переспросил Грей.
— Папаша просто не переносит его.
— Хуже всякой отравы, — с улыбкой протянула Элмира.
Молодой редактор, чуть–чуть вспыхнув, поднялся с места..
— Послушайте, — сказала девушка, и ямки так и заиграли у нее на щеках — она наблюдала за ним с явным любопытством, словно подозревая в этом его интересе к ее брату какое‑то искусное притворство, новую манеру ухаживать. — Папаша только что пошел в загон к овцам и вернется не раньше, чем через час. Вы можете привести сюда вашего приятеля.
— А может быть, ему что‑нибудь надо? Может, он обнищал совсем… или что‑нибудь с ним случилось... — с опаской прибавил один из братьев.
Грей поспешил их уверить, что Джим вполне обеспеченный человек, и даже прибавил кой‑что от себя насчет капитала в Австралии. Это их, по–видимому, успокоило, но никакого интереса они не проявили.
— Подите позовите его, — сказала юная чародейка,, кокетливо вертясь около Грея и стреляя глазками, — да смотрите, приходите сами.
Грей секунду поколебался и затем вышел на темное крыльцо. Съежившаяся, намокшая фигура вышла из‑за деревьев. Это был Джим.
— Ваша сестра и братья зовут вас, — коротко и быстро сказал Грей, не желая вдаваться в подробности. — Он вернется не раньше, чем через час. Но я вам советую не терять времени, а постараться расположить к себе сестру.
Он уже хотел было отступить, чтобы тот вошел один, но Джим умоляюще вцепился в его руку, и Грей вынужден был вернуться вместе с ним. Он заметил, что Джим часто и тяжело дышит.
Те трое слегка повернулись к своему брату, но не выказали готовности пожать ему руку, и он не пытался этого сделать. Он сел боком на стул, не дожидаясь, чтобы ему предложили.
— Старый дом‑то сгорел! — сказал он, вытирая губы и проводя носовым платком по мокрым волосам.
Так как он ни к кому в частности не адресовался, то прошло несколько секунд, прежде чем старший брат вымолвил:
— Да.
— А Элмира выросла.
Опять никто не счел нужным ответить, а Элмира лукаво покосилась на молодого редактора, словно дожидаясь, что он прибавит: и похорошела.
— Ну как твои дела, ничего? — пытаясь поддержать разговор, спросил один из братьев.
— Да, ничего, — ответил Джим.
И опять наступила пауза.
Даже словоохотливый Грей сидел, словно зачарованный этим гнетущим молчанием, и чувствовал себя не в силах его нарушить.
— А старый колодец, так и остался стоять, — сказал Джим, снова вытирая губы.
— Это куда папаша тебя чуть не спихнул за то, что ты ему перечил, — ввернул младший брат.
Мистер Грей изумленно, но вместе с тем с чувством облегчения посмотрел на Джима, когда тот громко захохотал, похлопывая себя по коленкам.
— Да правда, как прошлое‑то вспоминается!
— И то старое ореховое дерево тоже стоит, — живо подхватила ясноглазая Элмира, —помнишь, как ты на него вскарабкался, когда на тебя собак спустили. Вмиг на самый верх залез!
Джим снова громко захохотал и затряс головой.
— Да, старый орех! Вот ведь и ты помнишь, Элмира! — с восхищением сказал он.
— А помнишь Делию Шорт? —продолжала Элмира, польщенная его восхищенным тоном и, может быть, втайне гордясь необыкновенным вниманием, с каким молодой редактор слушал эти приятные воспоминания. — Помнишь, как ты по ней с ума сходил; мы всегда считали, что это ты из‑за нее свихнулся, когда ты из дому бежал. Ты так за ней увивался, а она‑то, оказывается, уже в это время была тайно обвенчана с твоим приятелем Джо Стэси. Вот уж как тогда все потешались, чего только о вас не рассказывали! А ты‑то воображал, что она за тебя пойдет! Вот твой новый друг, — с лукавой улыбкой в сторону Грея, — который всегда всех в газете протаскивает, мог бы это так расписать!
Джим опять захохотал громче всех и потер себе губы. Грей только криво усмехнулся и подошел к окну.
— Вы говорили, ваш отец вернется через час? — сказал он, обернувшись к старшему брату.
— Да, если он только не зайдет к Уотсону.
— А где это? — вдруг заинтересовался Джим.
