Том 29. Письма 1902-1903 - страница 6

Обо всем пиши, собака.

Дома в Москве позабыл свою ручку, позабыл очки, которые в твоем шкафу, — одним словом, как ни вертись, а в Москву придется ехать.

Целую тебя, обнимаю, кусаю за ухо, потом кусаю за плечо, глажу тебя по спине и остаюсь

твой лысенький супруг

Antoine.

Пиши, дуся. Отчего сегодня нет письма? К чему этот пост? Не ленись, моя деточка.

На конверте:

Московско-Ярославск. ж. д. Тарасовская пл.

Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой.

Имение Алексеевой, Любимовка.

3808. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

22 августа 1902 г. Ялта.

22 авг.

Милый мой, хороший дусик, от тебя долго не было писем^>*, дня три, сегодня пришло одно^>*. У меня по-прежнему жара несноснейшая, хоть караул кричи. Вчера вечером первый раз за все время прошел дождик, чуть-чуть, минуты на три.

Посылаю тебе объявление^>*, которое дала мне Маша. Прочти его. Быть может, если там пруд велик, можно было бы купить десятинки две-три.

У меня насморк. Волосы лезут, как никогда не лезли, и кожа болит на голове. Погожу еще немного, и если не перестанет болеть, то обреюсь, т. е. обрею голову.

М. С. Смирнова просила купить для нее татарские туфли, а мерки мне не дала.

Приехав сюда, я все свои мелкие долги уплатил, но сам долга не получил^>*, так что С. Т. Морозову не уплачу 5 тыс.^>* Буду ему писать^>*.

Про пьесу Найденова^>* ничего не знаю. Какова она? Немирович очень холоден с ним почему-то и, как мне кажется и казалось, несправедлив к нему. Найденов, кстати сказать, как драматург, гораздо выше Горького.

Здесь настоящая засуха, полный неурожай. Учительница Мария Федоровна^>* из Мелихова уезжает завтра, теперь она у нас. Бедовая стала.

Не сердись на меня, жена моя, не сердись, милая. Право, все не так скверно, как ты думаешь. Я приеду, мы будем вместе до декабря, потом я уеду и вернусь не позже марта, а после марта я весь твой, если только я тебе нужен.

Бог тебя благословит, целую тебя крепко и обнимаю. Я сильно по тебе скучаю. Кровохарканий не было ни разу — здесь в Ялте, в Любимовке^>* же были почти каждый день в последнее время, хотя вес и прибавился.

Приедешь в Ялту?^>* Поговори с Таубе.

Целую еще раз. Будь здорова и покойна, собака рыжая.

Твой Antoine.

На конверте:

Московско-Ярославск. ж. д. Тарасовская пл.

Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой.

Дача Алексеевой, Любимовка.

3809. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

23 августа 1902 г. Ялта.

Копия.

«Аделаида Юльевна Рид Константин Людвигович Андреолетти помолвлены. Тифлис. Август 1902».

Это прислано в Ялту на твое имя. Писем от тебя нет.

Я здоров. Сегодня ветер. Завтра буду писать^>*. Надежда Ивановна^>* уехала в Москву.

Твой Antoine. Пятница, 23 авг.

На обороте:

Московско-Ярославск. ж. д. Тарасовская пл.

Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой.

Любимовка, д. Алексеевой.

3810. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

23 августа 1902 г. Ялта.

23 авг. 1902.

Милый Владимир Иванович, сегодня я получил от кн. Барятинского телеграмму^>* с просьбой — разрешить «Чайку» для Петербурга. Я ответил так^>*: «Чайка» принадлежит Художественному театру. Накануне же я писал Гнедичу^>*, просил его не ставить «Чайки» в Александринском театре. Будь добр, напиши или телеграфируй кн. Барятинскому, если он обратится к тебе насчет «Чайки», что чти пьеса принадлежит Художеств<енному> театру.

Здесь очень жарко. Нового ничего нет, все благополучно. Как пьеса Найденова?^>*

Будь здоров и благополучен, всего тебе хорошего. Жму руку.

Твой А. Чехов.

3811. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

24 августа 1902 г. Ялта.

24 авг.

Дуся моя, вот уже 3 или 4 дня, как я не получаю от тебя писем^>*. Не хочешь писать — твое дело, только поручи кому-нибудь извещать меня о твоем здоровье, умоляю тебя.

Вот уже четвертый день, как дует ветер, сухой, противный. Я наконец начинаю привыкать и уже сижу за своим столом и кое-что пописываю^>*. Кровохарканий не было. Но зато насморк отчаянный. Пью каждый день сливки, довольно хорошие. В городе не бываю.

Маша уезжает в Москву 4 сентября. Едим арбузы и дыни, винограда же еще нет; есть плохой.