– Может быть.
Я вдруг понял, что у меня уже не осталось сил еще куда-то идти, и уселся прямо на краю тротуара. Теххи устроилась рядом. Мимо прошла какая-то симпатичная парочка. Я проводил их удивленным взглядом: эти ребята были такие настоящие! Наверное, куда более настоящие, чем я сам.
– Когда я был здесь в последний раз, этот город напоминал смутный сон, – сказал я Теххи. – А теперь он, кажется, совсем ожил. Или мне мерещится?
– Нет, все так и есть. Еще недавно этот город был только тенью, а скоро ничем не будет отличаться от множества других населенных мест. Хотя все-таки будет. Твой город – самое лучшее место во Вселенной! Ты был абсолютно прав, здесь всегда царит твое настроение. Бродить по этим улицам – даже лучше, чем просто находиться рядом с тобой. А парк за городом – самое волшебное место, какое мне когда-нибудь доводилось видеть. Там притаились невероятные чудеса – и не только твои…
– Выходит, я действительно сделал тебе хороший подарок? – печально улыбнулся я.
– Это правда. Самый лучший из возможных и невозможных даров. Знаешь, меня теперь ничто не привязывает ни к этому месту, ни к какому-то еще. Я могу оказаться, где пожелаю. Даже самым опытным путешественникам через Хумгат не снились те чудеса, которые видели мои глаза за это короткое время. И все же я всегда возвращаюсь на эти узкие улицы. Я не знаю слов, чтобы описать, как мне тут хорошо. И мне пока не хватает могущества, чтобы позволить тебе это почувствовать. Как несправедливо!
– Что несправедливо? – удивленно переспросил я.
– Мне теперь очень хорошо, Макс. Мне хорошо, а тебе плохо. И я ничего не могу исправить. Я даже не могу оставаться рядом с тобой. Еще немного, и я исчезну, а тебе опять будет больно. Все это ужасно несправедливо!
– Не так давно мне пришлось убить одну милую леди – только потому, что у меня не хватило могущества ее вылечить, – сказал я. – И перед тем как умереть, она пыталась меня утешить, можешь себе такое представить? Так вот, она успела довести до моего сведения, что человеческая жизнь совершенно не соответствует нашим представлениям о справедливости. Она вовремя позаботилась о моем образовании, теперь я знаю, что такого экзотического блюда, как справедливость, попросту нет в дежурном меню… Впрочем, меня вполне устраивает тот факт, что тебе хорошо. Я, конечно, чрезвычайно завистлив, но с такой новостью уж как-нибудь смирюсь.
Теххи тихонько рассмеялась. Я посмотрел на нее и заметил, что ее тело стало почти прозрачным. Она уже исчезала, медленно таяла, как утренний туман.
– Можно я еще когда-нибудь приду тебя навестить? – спросил я.
– Может быть, я и сама когда-нибудь приду тебя навестить, – эхом откликнулась она.
Придвинулась поближе и вдруг обняла меня. Теперь ее прикосновение было похоже на дуновение теплого ветра. Неописуемо сладкая волна прошла по моему телу снизу вверх, а потом все закончилось – так быстро, что я не успел осознать: это было прощание.
Наконец я понял, что остался один. Поставил себя на ноги и велел идти – хоть куда-нибудь. Какая-то часть меня настойчиво твердила, что так надо.
Я до сих пор не помню подробностей моего возвращения. Просто в какой-то момент обнаружил себя возле посадочной площадки канатной дороги, сел в одну из кабинок, с облегчением прислонился затылком к холодному дереву обшивки и закрыл глаза.
Когда я их открыл, вокруг была безлунная ночь. Бархатно-черное небо искрилось какими-то незнакомыми созвездиями. Странно – когда я гулял по городу, там вовсю светило неяркое осеннее солнце, дело даже не шло к закату. Впрочем, может быть, эта канатная дорога была проложена вовсе не сквозь горные ущелья, а сквозь темноту вечной ночи?.. Я немного подумал об этом, а потом равнодушно пожал плечами – какая, к черту, разница? От меня не осталось почти ничего, даже мое знаменитое любопытство тихонько положило на стол прошение об отставке – я и не заметил, когда оно успело.
Я снова закрыл глаза и задремал. Мне снилось что-то бесконечно сладкое – в качестве компенсации за все, что случилось наяву, я полагаю.
– Э, нет, так не пойдет, коллега. Сколько можно болтаться между небом и землей?
