– Нет, не такой уж ты и мудрый. Так мило с твоей стороны! – рассмеялся шеф. – Узнаю старого доброго Макса, готового спрятаться под стол от собственного могущества… Ну, как тебе нравится твое войско?
Я замер на пороге его кабинета. Разумеется, я прекрасно понимаю, что скелет – это просто неотъемлемая составляющая любого человеческого тела, даже у меня самого внутри имеется точно такая же штуковина. Но когда я увидел добрую дюжину белоснежных остовов, смирно сидящих на корточках в центре огромной комнаты и выжидающе уставившихся на нас пустыми глазницами, мне захотелось немедленно оказаться на другом краю Вселенной. И Магистры с ней, с моей великой миссией на Темной Стороне.
– Макс, ты совершенно напрасно так на них смотришь. Между прочим, ты отличаешься от этих ребят только наличием кожи и некоторого количества мяса под ней. На мой взгляд, довольно жалкого количества, – ехидно сказал шеф.
– Ничего, мне вполне хватает. Не всем же быть передвижными мясными лавками вроде генерала Бубуты, – машинально огрызнулся я.
А потом окончательно понял, что отступать мне некуда. Лучше уж сразу смириться с тем, что эти кошмарные существа являются не персонажами какого-нибудь задрипанного фильма ужасов, а армией, во главе которой мне придется вступить в битву с безумным и почти бессмертным чародеем Угурбадо. И заодно с судьбой – эта стерва лихо крутанула перед моим носом своей жирной задницей, превратив восхитительный город из моих снов наяву в огромное кладбище. Я всерьез намеревался навсегда отбить у нее охоту к подобным выходкам.
Так что я взял себя в руки и строго велел впечатлительному бедняге Максу убираться куда-нибудь подальше, в самый темный закоулок моего существа. И не высовываться, пока я не покончу с делами.
– Ну что, ребята, прогуляемся на Темную Сторону? – спросил я, поднимая левую руку.
Ответа, разумеется, не последовало. Но мне и не требовался ответ. Я защелкал пальцами, выпуская на волю могущественные сгустки пронзительно-зеленого света. Мне понадобилось ровно шестнадцать Смертных шаров – именно столько мертвецов оживил для меня Джуффин. Теперь я собирался привести их к присяге.
Скелеты не могли говорить, у них попросту не было соответствующих органов – ни языка, ни нёба, ни гортани, ни легких. Но эти существа владели каким-то подобием Безмолвной речи, так что мне пришлось выслушать нестройный хор, поспешивший сообщить: «Я с тобой, хозяин», – как и следовало ожидать.
– Очень хорошо, – я сказал это вслух и сам удивился спокойствию собственного голоса. – Теперь вам следует встать на ноги и подойти поближе друг к другу. Вот так, молодцы. Возьмитесь за руки. Джуффин, у вас есть какой-нибудь большой кусок ткани?
– Занавеска тебя устроит? – деловито осведомился шеф.
Я критически оглядел тонкую серебристую ткань, скрывавшую окно, решил, что ее размеры вполне соответствуют необходимости, и кивнул. Джуффин стремительным движением сорвал занавеску и протянул мне один конец.
– Ты хочешь их упаковать, да?
– Ну да. Не думаю, что у меня получится провести это грозное воинство на Темную Сторону. Вот пронести – пожалуйста.
– Ты такой хозяйственный, с ума сойти можно, – ухмыльнулся Джуффин.
– Есть такое дело, – гордо согласился я.
Вдвоем мы быстро укутали скелеты занавеской, потом я провел рукой снизу вверх – совершенно особое, неуловимое движение, до сих пор удивляюсь, что мне в свое время так легко удалось разучить этот фокус! – и очаровательная композиция исчезла. Вернее, благополучно разместилась между большим и указательным пальцами моей загадочной лапы.
– Ну вот, теперь можно отправляться хоть на край света, – удовлетворенно сказал я. – А где, собственно говоря, ошивается наш грозный Страж?
– Ждет нас в Доме у Моста, поскольку именно там начинается самый короткий путь на Темную Сторону. Так что поехали.
Поездка в Дом у Моста была короткой, но неприятной. Яркие солнечные лучи, которые так радовали меня утром, пока я ограничивался видом на уютный сад сэра Джуффина, оказались не самым лучшим вариантом освещения умирающего города. В темноте пустынные улицы Ехо выглядели зловеще, но вполне романтично, зато веселенький солнечный свет превращал их в совершенно безнадежное зрелище.
