Том 2. Воспоминания о деле Веры Засулич - страница 7
«Приступив 31 марта к выполнению возложенной на него задачи, совещание прежде всего обратилось к уяснению причин тех прискорбных событий, которые в последнее время выразились оправдательным приговором присяжных заседателей по делу дворянки Засулич, уличными беспорядками и демонстрациями политического характера» [25].
Приговор присяжных свидетельствовал о недовольстве разнообразных общественных кругов деспотизмом и произволом, насилием над личностью. Оправдывая Засулич, присяжные обвиняли не только Трепова, но и весь полицейско-бюрократический строй царской монархии.
«Оправдательный приговор Засулич, — заявлял писатель Засодимский в подпольной газете «Начало», — обратился в обвинительный приговор, произнесенный над правительством от лица русского общества устами 12 присяжных» [26].
Лев Толстой в эти дни писал, что «засуличевское дело… — не шутка. Это похоже на провозвестие революции» Подобные настроения разделялись довольно широкими кругами интеллигенции. В. Г. Короленко вспоминал потом, что «оправдательный вердикт присяжных довел общий восторг до кипения. Казалось, начинается какое-то слияние революционных течений с широкими стремлениями общества» [27].
В широких кругах интеллигенции связывали с общим сочувствием к Засулич взволновавшее молодежь стихотворение «Узница» умеренного по своим воззрениям поэта Полонского. Восхищение подвигом Засулич звучит и в тургеневском стихотворении в прозе «Порог». Живший за границей Тургенев уловил, что процесс Засулич является «знамением времени», и сообщал одному из своих корреспондентов, что «история с Засулич взбудоражила решительно всю Европу» [28].
Оправдание Засулич, этой «героической гражданки» [29] по отзыву Ф. Энгельса, вызвало громкий резонанс на Западе. Влиятельный французский ежемесячник, отводя Засулич подобающее место во всемирной истории, писал о ней: «В несколько мгновений она стала знаменитостью… В течение 48 часов Европа забыла о войне и мире, о Бисмарке, Биконсфильде и Горчакове, чтобы заняться только Верой Засулич и ее удивительным процессом» [30]. Даже в буржуазных газетах появились статьи под сенсационными заголовками, осуждавшие полицейские порядки самодержавия: «Российские башибузуки», «Сцены из тюремной жизни России» и т. п.
Несомненное сочувствие либеральных кругов оправданию Засулич, некоторая растерянность властей в момент демонстраций 31 марта и 5 апреля будили надежды на поддержку революционных стремлений самыми широкими кругами общества и звали народническую интеллигенцию к открытой борьбе против царского правительства. В 1878 году в Петербурге появились первые нелегальные газеты. Однако боевые настроения радикальной интеллигенции стали направляться по ошибочному пути — особое развитие получил индивидуальный террор, чреватый опасностями для развития революционного движения. Несомненно, что нападения на представителей власти, сопротивление при арестах, оправдание Засулич, а также демонстрации 31 марта и 5 апреля, связанные с процессом Засулич, свидетельствовали о начале нового общественного подъема в России.
Видный народнический публицист Н. К. Михайловский, назвавший 31 марта «памятным днем в, русской истории», предлагал объединить стремления революционеров и либералов лозунгом: «Конституция, земский собор».
«В нынешнее лето от оправдания Засулич первое, царствование же императора Александра II двадцать четвертое, — писал он, — факт передачи общественных дел в общественные руки должен обратиться в принцип». «Если этого не будет достигнуто в формах представительного правления с выборными от русской земли, в стране должен возникнуть тайный комитет общественной безопасности. И тогда горе безумцам, становящимся поперек путей истории!»
Не прошло и полутора лет, как это предсказание сбылось — Исполнительный Комитет «Народной воли» вступил в открытый бой с царизмом.
Несмотря на появление в печати целого ряда документов и воспоминаний, относящихся к делу Засулич и его последствиям, воспоминания А. Ф. Кони полностью сохраняют значение важного источника для изучения этого события, связанного с началом второго демократического подъема в России. А. Ф. Кони очень рельефно показал внутреннюю «кухню», в которой готовился процесс Засулич. Воспоминания А. Ф. Кони содержат также множество драгоценных для изучающего эпоху сведений — об организации процесса 193-х пропагандистов, об ответственности министра юстиции К. И. Палена за распоряжение Трепова высечь Боголюбова и т. д. Яркими и точными мазками рисует А. Ф. Кони портреты правительственных деятелей
