– У нас дровишек нисколько не осталось? – спрашивает она.
– Нету, – сказал Ванька и предупредительно мотнулся на полати за корытцем. – В мясо картошки будем добавлять?
– Маленько надо.
Наташка ищет на печке скалку.
– Обещал завезти Филипп одну лесинку… Не знаю… может, завезет, – говорит мать, замешивая в кути тесто.
Началась светлая жизнь. У каждого свое дело. Стучат, брякают, переговариваются… Мать рассказывает:
– Едем сейчас с сеном, глядь: а на дороге лежит лиса. Лежит себе калачиком и хоть бы хны – не шевелится, окаянная. Чуток конь не наступил. Уж до того они теперь осмелели, эти лисы.
Наташка приоткрыла рот – слушает. А Ванька спокойно говорит:
– Это потому, что война идет. Они в войну всегда смелые. Некому их стрелять – вот они и валяются на дорогах. Рыжуха, наверно?
…Мясо нарублено. Тесто тоже готово. Садятся втроем стряпать. Наташка раскатывает лепешки, мать и Ванька заворачивают в них мясо.
Наташка старается, прикусив язык; вся выпачкалась в муке. Она даже не догадывается, что вот эти самые лепешечки можно так поджарить на углях, что они будут хрустеть и таять на зубах. Если бы в камельке горел огонь, Ванька нашел бы случай поджарить парочку.
– Мама, а у ней детки бывают? – спрашивает Наташка.
– У кого, доченька?
– У лисы.
Ванька фыркнул.
– А как же они размножаются, по-твоему? – спрашивает он Наташку.
Наташка не слушает его – обиделась.
– Есть у нее детки, – говорит мать. – Ма-аленькие… лисятки.
– А как же они не замерзнут?
Ванька так и покатился.
– Ой, ну я не могу! – восклицает он. – А шубки-то у них для чего!
– Ты тут не вякай, – говорит Наташка. – Лоботряс!
– Не надо так на брата говорить, доченька. Это нехорошо.
– Не выучится он у нас, – говорит Наташка, глядя на Ваньку строгими глазами. – Потом хватится.
– Завтра зайду к учительше, – сказала мать и тоже строго посмотрела на Ваньку, – узнаю, как он там…
Ванька сосредоточенно смотрит в стол и швыркает носом.
Мать посмотрела в темное окно и вздохнула:
– Обманул нас Филиппушка… образина косая! Пойдем в березник, сынок.
Ванька быстренько достает с печки стеганые штаны, рукавицы-лохмашки, фуфайку. Мать тоже одевается потеплее. Уговаривает Наташку:
– Мы сейчас, доченька, мигом сходим. Ладно?
Наташка смотрит на них и молчит. Ей не хочется одной оставаться.
Мать с Ванькой выходят на улицу, под окном нарочно громко разговаривают, чтобы Наташка их слышала. Мать еще подходит к окну, стучит Наташке:
– Таля, мы сейчас придем. Никого не бойся, милая!
Наташка что-то отвечает – не разобрать что.
– Боится, – сказала мать. – Милая ты моя-то… – Отвернулась и вытерла рукавицей глаза.
– Они все такие, – объяснил Ванька.
…Спустились по крутому взвозу к реке. На открытом месте гуляет злой ветер. Ванька пробует увернуться от него: идет боком, идет задом, а лицо все равно жжет как огнем.
– Мам, посмотри! – кричит он.
Мать осматривает его лицо, больно трет шершавой рукавицей щеку. Ванька терпит.
В лесу зато тепло и тихо. Удивительно тихо, как в каком-то сонном царстве. Стройные березки молча обступили пришельцев и ждут.
Ванька вылетел вперед по глубокому снегу и, облюбовав одну, ударил обухом по ее звонкому крепкому телу. Сверху с шумом тяжко ухнула туча снега. Ванька хотел отскочить, запнулся и угодил с головой в сугроб, как в мягкую холодную постель. Мать смеется и говорит:
– Ну, вставай!
Пока Ванька отряхивается, мать утаптывает снег вокруг березки. Потом, скинув рукавицы, делает первый удар, второй, третий… Березка тихо вздрагивает и сыплет крохотными сверкающими блестками. Сталь топора хищно всплескивает холодным огнем и раз за разом все глубже вгрызается в белый упругий ствол.
Ванька тоже пробует рубить, когда мать отдыхает. Но после десяти-двенадцати ударов горячий туман застилает ему глаза. Гладкое топорище рвется из рук.
Снова рубит мать.
Березка охнула и повалилась набок.
Срубили еще одну – поменьше – Ваньке и, взвалив их на плечи, вышли на дорогу. Идти поначалу легко. Даже весело. Тонкий конец березки едет по дороге, и березка глуховато поет около уха. Прямо перед Ванькой на дороге виляет хвост березки, которую несет мать. Ванькой овладевает желание наступить на него. Он подбегает и прижимает его ногой.
