ПРЕЖДЕ ЧЕМ КИНГ успел узнать еще хоть что-то, девушка Леда прервала их беседу, попросив уходить. От чаши вела лишь одна извилистая тропинка, напоминающая след дичи. Вокруг и позади чаши стеной стоял лес. Кинг немало повидал джунглей, но никогда еще не встречал таких. Гигантские деревья взметались ввысь на сотни футов. За них цеплялась масса различных лоз и лиан. Кинга сразу же встревожили две вещи. Во-первых, он не узнал ни одного дерева. Все они были ему совершенно незнакомы. Во-вторых, в этих джунглях не было видно ни животных, ни птиц. Густые кроны деревьев крышей смыкались над ним. Так что внизу, на земле, было прохладно и темно. Где-то вдалеке Кинг услышал — или ему показалось? — какое-то гудение, словно звуки гигантского органа. И от этого звука почему-то по телу пробежал холодок.
Девушка вела их в быстром темпе, слишком быстром для Доусона, который почти сразу же стал отставать и вскоре остался где-то позади. При этом Кинг заметил, что ведет она их, где возможно, по твердой, каменистой земле, явно прилагая все усилия, чтобы скрыть их следы. Ни упавшего листочка не касалась она на земле, ни веточки не сломила на ходу.
— Иначе они могли бы найти наш след, — пояснила она в ответ на вопрос Кинга.
— Они? — спросил Кинг. — О ком вы говорите?
Девушка не ответила, но Кинг видел, что она постоянно настороже. Глаза ее быстро осматривали каждое дерево, каждую полянку, каждый просвет в кронах наверху. Двигалась она с гибкой настороженностью индейца, который подозревает о близкой опасности и для которого настороженность — вторая натура.
— Туда, — сказала она, указывая на скалу у основания высившегося впереди утеса. — Держитесь поближе к утесу.
Они шли гуськом. Откуда-то доносился звук падающей воды. Девушка явно вела их туда. Потом впереди оказался водопад — река, текущая сверху, падала на пятнадцать-двадцать футов вниз, где был бассейн с зеленоватой водой, постоянно бурлящей и разлетающейся брызгами.
— За мной, — велела девушка и нырнула в водоем.
Кинг заколебался. Потом голова ее показалась на поверхности, она встала и пошла по воде прямо к водовороту падающей воды. Тогда Кинг тоже нырнул в водоем. Когда он появился на поверхности, то по всплескам воды понял, что Карсон и Син Юл следуют за ним. Течение быстро понесло их к водопаду. За завесой падающей воды, Леда, в коротком платье, сверкающем от капель, протянула руку, помогая им забраться на выступ, где ждала их. За ней открывался вход в темную, влажную пещеру.
— Мы выжили лишь благодаря этой пещере, — сказала она. — Они пока что не нашли ее.
СНОВА ПРОЗВУЧАЛО это таинственное «они». И снова девушка не стала ничего объяснять. Вместо этого она велела Кингу взять ее за руку, а Син Юлу и Карсону взяться за руку Кинга и такой цепочкой повела их вглубь пещеры. Кинг не сопротивлялся. Как слепые ягнята, они вполне могли последовать за ней на бойню. Но Кинг доверял этой девушке. У нее были голубые глаза и веснушки на носу, к тому же, она говорила по-английски. Правда, Акбад тоже говорил по-английски.
Путь, по которому она вела их куда-то вверх, был легче, гораздо легче, чем восхождение из чаши. Здесь невидимый ветер не дул им навстречу. Кинг не сразу понял, что ветер этот вообще прекратился, как только они выбрались из чаши-ямы.
Вскоре Кинг потерял всякую ориентировку. Они могли пройти милю или все пять — в темноте он не мог этого определить. Наконец, Леда ввела их в небольшую комнату, явно созданную силами природы. Из отверстия в дальней стене лился поток солнечного света. В комнате стояло несколько плетеных стульев, явно самодельных, стол, вырубленный из ствола дерева, и две кровати, покрытые шкурами.
И еще в комнате был человек. Он поднялся при их появлении.
— Хочу познакомить вас с моим отцом, — сказала Леда.
Человек был высоким и худым. Одежда его превратилась в лохмотья, почти все лицо закрывала густая борода. Как и у Доусона, у него был вид смертельно уставшего человека. Только глаза, казалось, жили у него на лице. Он обменялся с ними рукопожатиями и спросил, как их зовут.
— Не могу сказать, что рад видеть вас, — сказал он. — Простите, но я жалею об этом ради вашей же пользы. Однако, вы здесь, и этого уже не изменишь. Меня зовут Соренсон, Джеймс Соренсон из Музея Палеонтологии.
