Листрат вспомнил об этом, поморщился, скулы у него сурово дрогнули, и он сказал:
— Сжать его в кулак, потечет из него дерьмо, из Петра Ивановича вашего. Выдумываете себе хозяев, а они ж над вами крутят.
Охмелевший Лешка лениво пил самогон. Листрат машинально крутил цигарку.
— Много у Сторожева народа в отряде? — спросил он Лешку.
Тот вздрогнул, потом тихонько засмеялся:
— Видала, маманя, умника? В шпионы меня по пьяному делу определяет. А еще старший!
Листрат поднял на него взгляд, полный горечи.
— Вы зачем народ бьете? — закричал Лешка.
— Не мы первые в драку полезли, — гневно обронил Листрат. — Не мы драку начали, а Петры Ивановичи. Они голову от злости потеряли, животами думать стали. Почуяли, собачьи дети, что власти ихней конец. Повоевать захотелось? Ну, навязали драку — не жалуйтесь. Хотели жирок с них срезать, а теперь всю кровь поганую выпустим.
Листрат стукнул по столу кулаком, больно ушибся и рассвирепел еще больше.
— Тьфу ты, черт! — засмеялся Лешка. — Тоже оратель нашелся. Поглядим, как вы разговаривать будете, когда до конца дело дойдет. Грабить да приговаривать, что вы за бедных, вы горазды.
Листрат, не поворачивая головы, спросил:
— А ты за кого? Ты сказал, что ты тоже за бедных?
— За бедных, ясно. Мы все за бедных!
— И Петр Иванович за бедных?
— Что ты одно заладил: Петр Иванович да Петр Иванович! Не Петр Иванович голова! У нас и Антонов есть! Он на каторге страдал!
— А у Антонова тоже хозяин есть, а хозяин его Петр Иванович. — Листрат опять подмигнул Лешке. — У Петров Ивановичей ваш Антонов до поры до времени вроде собачки на цепочке сидел. А сейчас его спустили. На-де, полай, покусай советскую власть. Ан-то-нов! Много бы ваш Антонов без кулаков да без вас, дураков, сделал.
Листрат, крякнув, допил самогон, собрал в щепоть остатки огурца и сунул в рот. Потом, улыбнувшись, как бы невзначай бросил Лешке:
— А помнишь, как он тебя драл, Петр Иванович? Это когда на сливе тебя поймал, а? Да потом мать секла — не воруй. Да я добавил: когда бьют, сдачи давай. Эх ты, Сеченый, — усмехнулся Листрат. — Тебя и сейчас Сеченым-то зовут?
Лешка побагровел.
— Не тронь!
— Сеченый, ха-ха-ха! — заливался Листрат. — Ах, смех! Его Петр Иванович сек, а он ему волю воюет, а-ха-ха-ха!..
— Не трожь! — закричал Лешка, хватаясь за карабин. — Не тревожь душу, а то сейчас дух вышибу!
Листрату стало жаль брата.
— Ну, ладно, будет. Эх, ты, какой нервный стал, а мальчишка ведь, щенок еще! Жениться бы тебе, а ты воевать!
— И то хочу, — угрюмо сказал Лешка.
— Но? Маманя, Лешка-то жениться вздумал! — Листрат заговорил ласково, улыбаясь в пышные белокурые усы. — На ком же, Лешка? Кто такая?
— Фрола Баева Наташа.
— Знаю, знаю, — сказал Листрат. — Золотая девка, маманя. И Фрол Петрович мужик ладный, хозяйственный.
— Посоветоваться с маманькой приехал, — прибавил, краснея, Лешка. — Взять бы к нам в избу, беременная она.
Аксинья заулыбалась.
— Женись, женись, — сказал тихо Листрат. — Авось окончим скоро войну, все устроится. Я вот тоже женюсь, когда эту канитель окончим. Есть у меня в Царицыне одна краля. — Листрат смущенно улыбнулся. — Пять раз с ней свадьбу назначали. Назначим — бац, в бой надо идти… Ну, ничего, и на нашей улице будет праздник. — Листрат помолчал. — А теперь пойдем, браток, поглядим лошадей, ехать пора.
4
В дырявом хлеве телка жевала солому. Рядом мирно бок о бок стояли подседланные лошади.
Листрат ласково похлопал по крупу Лешкину серую с подпалинами кобылу и посоветовал:
— Не дай воды безо времени! Сгноить тебя мало, если такую лошадь испортишь. Она же для хозяйства — клад. Скажем, к примеру, пахать. Глянь, грудища какая — эта тебе все вывезет.
Голос у Листрата, когда он сказал о пахоте, стал как-то теплей, родней, и Лешка почувствовал, что Листрат очень стосковался по хозяйству. И самому ему захотелось росистым утром походить за плугом по прохладной рыхлой борозде.
— И чего только люди воюют? — шепнул он.
— Ты своих спроси. Ты их спроси, куда полезли, с кем драться вздумали, а? И ты, дурак, тоже! Я-де за бедноту пошел!
— За бедноту я, — согласился Лешка, и ему захотелось, чтобы Листратка сказал что-то недоговоренное, неясное, но очень важное.
