Стелла взяла меня под руку и подвела к балюстраде. Мы стояли, молча любуясь морем.
— Во всяком случае, китаянке повезло, — сказала Стелла с ноткой зависти в голосе. — Думаю, отец Германа обеспечит ее. Я слышала, он очень богат.
— Она потеряла мужа, — сказал я, не зная, сообщать ли Стелле о смерти Джоян.
Стелла протестующе махнула рукой.
— Хорошо, что она от него избавилась. Теперь свободна, богата и в Америке. — Она вздохнула: — Как мне хочется вернуться в Нью-Йорк!..
— Вы приехали оттуда?
— Вот уже год, как я не была там, и меня замучила ностальгия.
— Почему вы не возвращаетесь? Что вас держит здесь?
После долгой паузы она сказала:
— Мы с братом привыкли жить вместе. — Она указала на далекие горы. — Разве это не прекрасно?
Я понял, что она намеренно перевела разговор, и подыграл ей. Мы все еще восторгались прекрасным ландшафтом, когда вернулся Гарри.
— Поехали, — весело сказал он. — Мы покажем вам любопытную рыбацкую деревушку Абдерин.
— С удовольствием, — согласился я, и мы спустились к лодке. Энрайт сел к рулю, а мы со Стеллой расположились на корме. Шум сильного мотора мешал разговаривать. Стелла печально смотрела на освещенное луной море. Я обдумывал новые сведения, полученные от Энрайтов. Что за всем этим кроется? Или они имели неверную информацию, или, как и портье, обманывали меня. Но зачем?
Абдерин действительно оказался сказочным местечком. Гавань буквально кишела лодками и джонками. Подойти к берегу не было никакой возможности, поэтому мы бросили якорь и переправились на сампане, которым управляла девочка лет тринадцати. Около часа мы бродили по деревне, потом Стелла заявила, что устала, и мы тем же путем вернулись на катер.
По дороге обратно Стелла спросила:
— А на островах вы были? На это стоит посмотреть.
— Нет, еще не был.
— Туда ходит пароход. Я собираюсь завтра в Силвер-майбей. Мне нужно навестить там кое-кого, и если вы желаете, то я могу захватить вас с собой. Пока я буду отсутствовать, вы посмотрите на водопад. А потом мы вместе вернемся.
— Чудесная идея, — согласился я.
— У моей сестры доброе сердце, — заметил Энрайт. — Когда мы приехали сюда, у нас была служанка, потом мне пришлось уволить ее по старости. Теперь она живет в Силвер-майбей, и Стелла иногда ее навещает. — Энрайт завел мотор, и нам снова пришлось замолчать. До виллы мы добрались за десять минут.
— Спокойной ночи, — попрощалась Стелла. — Спасибо за то, что вы приняли наше предложение. Пароход отчаливает в два. Я думаю, что мы можем встретиться у пирса.
Шагая по песку в отель, я думал о зловещем китайце, отразившемся в зеркале. Предчувствие, что он очень опасен, не покидало меня.
Следующее утро застало меня в кабинете третьего секретаря посольства США в Гонконге. Попасть туда было нелегко, но фамилия Джефферсона открыла и эти двери. Секретарь оказался упитанным молодым человеком. Атмосфера дипломатической неприкосновенности окутывала его. Мою визитную карточку он держал в руке с такой брезгливостью, словно мог подцепить от нее какую-нибудь заразную болезнь.
— Нельсон Райан, — прочел он и, откинувшись на спинку кресла, высокомерно поднял брови. — Что я могу сделать для вас?
— Я работаю на Уилбура Джефферсона. Навожу справки о его сыне Германе, погибшем семнадцать дней назад.
— Ну и что? — Он сунул в рот сигарету.
— Последние шесть лет он жил в Гонконге, следовательно, должен был зарегистрироваться у вас.
— Вероятно.
— Можете ли вы дать мне его последний адрес?
Он лизнул толстый палец и пригладил левую бровь.
— Предположим, я могу это сделать, но разве это так уж и важно? Да и к тому же его дело закрыто.
— Вы хотите, чтобы я передал этот разговор Уилбуру Джефферсону? Представляю его ярость, когда он узнает, что третий секретарь посольства палец о палец не ударил, чтобы помочь ему.
Поразмыслив о возможных неприятностях, секретарь поднял телефонную трубку и сказал:
— Миссис Давенпорт, принесите, пожалуйста, дело Германа Джефферсона… Да, благодарю вас. — И на его пухлом благообразном лице появилось подобие улыбки. — Как же, как же, Джон Уилбур Джефферсон! Как он поживает?
— Все еще в силах дать пинок под зад кому потребуется, — нахально сказал я. — У него чертовски длинная нога и очень тяжелый ботинок.
