Свобода, Равенство, Братство — или смерть (франц.).
Поскребите русского, и вы увидите татарина (франц.).
Государство в государстве (лат.).
Довольно, сударь (франц.).
«Я так сказал, и баста» (франц.) (букв.: «Я здесь и здесь останусь»).
бешеная активность (франц.).
затаенное честолюбие (франц.).
невозможный ребенок (франц.).
Всё, что не дозволено особенно настойчиво, надо считать запрещенным (франц.).
руководящая идея (франц.).
всегда что-то остается (франц.).
агентах-провокаторах (франц.).
«Убирайся отсюда, чтобы я могла здесь водвориться» (франц.).
недоразумении, путанице (лат.).
«Каждый за себя, а Бог за всех» (франц.).
Издание «Дневника писателя» надеюсь возобновить в будущем 1881 году, если позволит мое здоровье.
«Каждый за себя, а Бог за всех» (франц.).
«После меня хоть потоп» (франц.).
равенство и братство (франц.).
Подружка, когда я танцую, нравится ли тебе моя юбочка? (франц.).
«Каждый за себя, а Бог за всех» (франц.).
«Свобода, равенство, братство» (франц.).
«или смерть», «братство или смерть» (франц.).
«Россия опять собирается с мыслями» (франц.).
По Э. А. Полн. собр. рассказов. М., 1970. С. 515.
Время. 1861. № 1. С. 234.
Время. 1861. № 1. С. 232.
Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963. С. 197. Справедлива аналогия рассказа Достоевского и с мистерией: «…здесь, как в мистерии, слово звучит перед небом и перед землею, то есть перед всем миром» (там же. С. 206).
Отразился в рассказе и интерес писателя к астрономии: в библиотеке Достоевского были два издания книги К. Фламмариона «История неба» (СПб., 1875, 1879), его же «Небесные светила» (М., 1865) и книга Шепфера «Противоречия в астрономии» (СПб., 1877).
В «психологическом» отношении такова же и участь «смешного человека»: он страстно верит в истинность увиденного сна, вышедшего «из души и сердца» героя; другие же смеются над его верой, считая его сон «бредом» и «галлюцинацией».
Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. Лейпциг, 1863.С. 335–336. Духи с планеты Меркурий «сказали» Сведенборгу, «что есть земли, обитаемые людьми, не только в нашем подсолнечном мире, но и вне его, в звездном небе, и что количество этих земель несчетное» (там же. С. 338).
Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. С. 199. «По своей тематике „Сон смешного человека” — почти полная энциклопедия ведущих тем Достоевского…» (там же. С. 201).
Знаменитый эпиграф, предпосланный Сен-Симоном «Рассуждениям литературным, философским и промышленным» («Золотой век, который слепое предание относило до сих пор к прошлому, находится впереди нас» — Сен-Симон. Избр. соч. М., 1948. Т. 2. С. 273), был девизом петрашевцев. Не утратил он своей актуальности и позднее как для Салтыкова-Щедрина, так и для Достоевского.
См., например: Комарович В. Л. «Мировая гармония» Достоевского // Атеней: Историко-литературный временник. 1924. Кн. 1–2. С. 139; Хмелевская Н. А. Об идейных источниках рассказа Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека» // Вестн. Ленингр. ун-та. 1963. Вып. 2. Сер. литературы, истории, языка, № 8. С. 137–140.
Милютин В. А. Избранные произведения. М., 1948. С. 144. «Пагубной» считал Достоевский ту черту воззрений некоторых французских утопистов, которую Милютин называл «стремлением к излишней централизации, к излишнему подчинению частных интересов интересу общему» (там же. С. 354).
Развитие с прямыми заимствованиями сна Ставрогина и «фантазии» Версилова.
«Само описание земного рая выдержано в духе античного золотого века…» (Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. С. 205).
Достоевскому в год создания «Сна смешного человека» особенно часто вспоминался роман Сервантеса. В январском выпуске он пишет о «древнем легендарном Рыцаре», его бескорыстном и великом служении идеалу, уподобляя герою Сервантеса себя и других «интеллигентных» русских людей, верующих в золотой век, «общечеловечность»: «Вы верите (да и я с вами) в общечеловечность, то есть в то, что падут когда-нибудь, перед светом разума и сознания, естественные преграды и предрассудки, разделяющие до сих пор свободное общение наций эгоизмом национальных требований, и что тогда только народы заживут одним духом и ладом, как братья, разумно и любовно стремясь к общей гармонии. Что ж <…> может быть выше и святее этой веры вашей?» (С. 22).
Сон о прекрасной земле, увиденный героем Достоевского, родствен и другим утопиям и идиллиям, в частности описанию патриархальной жизни черногорцев («европейского оазиса») в романе Ш. Нодье «Жан Сбогар» (1818).
А. З. Штейнберг заметил, что «в этой, быть может, грандиознейшей из всех доселе известных попыток свести в одно целое все исторические судьбы западного самосознания, каждое слово которой следовало бы тщательно прокомментировать, дан между прочим ключ и ко многим недомолвкам из подпольных записок» (Штейнберг А. З. Система свободы Ф. М. Достоевского. Берлин, 1923. С. 88).
Л. Шестов писал, что «в своих размышлениях о грехопадении Паскаль предвосхитил „Сон смешного человека”» (Шестов Л. Умозрение и откровение. Paris, 1964. С. 191).
Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского. Прага, 1923. С. 161.
Эти страницы Достоевского (равно публициста и художника) восходят к апокалипсической фантазии В. Ф. Одоевского «Последнее самоубийство» (антимальтузианский памфлет), в которой «пророки отчаяния» философски обосновывают логичность и необходимость для человечества всеобщего самоубийства: «Куда же еще укрыться от жизни? мы переступили за пределы самого невыразимого! чего ждать еще более? мы исполнили наконец все мечты в ожидании мудрецов, нас предшествовавших» (Одоевский В. Ф. Русские ночи. Л., 1975. С. 58). В завершение люди земли, взявшись за руки, взрывают себя.
Тот же «нуль» фигурирует и в размышлениях «смешного человека» перед сном (С. 124).
Штейнберг А. З. Система свободы Ф. М. Достоевского. С. 118.
Сен-Симон. Избранные соч. Т. 2. С. 365.
Сын отечества. 1877. 15 мая. № 20. С. 270–271.
А. М. Матушинский (примеч. В. В. Стасова).
Это сопоставление было покрыто рукоплесканиями. (Примеч. И. С. Аксакова).
