Любовь(входит). Прости, отец, я должна вмешаться и кончить эту беседу, тебе вредно волноваться. Иван Данилович, отец уже сказал вам, что он не даст денег, я прибавлю: он не мог бы дать, если бы даже и хотел. Деньги отданы госпоже Соколовой на залог за её сына.
Иван(всплеснув руками). Какая злая ирония! Эх, Яков!
Любовь(с насмешкой). Если бы вы заявили о вашей ошибке, деньги попали бы к вам…
Иван. А место исправника — Ковалёву? Вы напрасно выскочили, Любовь Яковлевна, вы ещё молоды для того, чтобы понять всю сложность жизни и мою мученическую роль в ней!
Любовь. Хорошо, но отцу — вредно…
Иван. А мне полезно слушать ваши дерзости? У меня, должно быть, нет сил убедить тебя, брат! Что же я буду делать? Ты погубишь меня, Яков, если не дашь денег… и меня погубишь, и Софью, и детей…
Любовь(холодно). Дети ваши уже погибли…
Иван. Молчите вы… птица! Яков, судьба моя и всей семьи моей зависит от тысячи двухсот рублей… пусть будет ровно тысяча!.. Ты мягкий, не глупый человек, Яков; сегодня решается вопрос о моём назначении — Лещ поехал дать этому делу решительный толчок… Как только меня назначат, мне сейчас же понадобятся деньги! Я ухожу, оставляя тебя лицом к лицу с твоею совестью, брат мой! (Подняв голову, уходит. Яков со страхом смотрит ему вслед, Любовь усмехается.)
Яков(тоже слабо усмехаясь). Кошмар какой-то, а не человек! Ты видишь — он ужасно нравится себе! В молодости он играл на любительской сцене, и — смотри, в нём ещё не исчез актёр на роли героев… (Помолчав.) Он заставит меня дать ему эти деньги!
Любовь(глухо). Я не могу себе представить человека вреднее, противнее, чем этот…
Яков(беспокойно). Люба, дорогая моя, как ты резко… зачем?
Любовь(тихо и холодно). Скажи — что мне делать?
Яков(не сразу). Я не умею ответить тебе… Всё это случилось так вдруг и раздавило меня. Я жил один, точно крот, с моей тоской и любовью к маме… Есть люди, которые обречены судьбою любить всю жизнь одну женщину… как есть люди, которые всю жизнь пишут одну книгу…
Любовь. И напишут плохо…
Яков(искренно и просто). Да! Желая скрыть своё ничтожество, они прячутся в ничтожный труд и обольщают себя сомнительным утешением: я весь в одном!
Любовь(задумчиво). Ты искренен… но это лишнее…
Яков(тихо). Тебе не жаль меня?
Любовь(тихо двигаясь по комнате). Мне горько и обидно, что я ничего не могу делать! Я хотела бы вытащить отсюда Веру и Петра, но я не знаю — как? Не умею…
Яков. В тебе есть что-то страшно холодное!
Любовь. Вероятно, злоба на своё бессилие… (Помолчав.) Зачем ты отдал меня в эту яму пошлости и грязи?
Яков. Не спрашивай меня! Ты знаешь, Соня не хотела сознаться, что ты моя дочь…
Любовь(усмехаясь). Однако вы, отцы и матери, ужасно легко и просто играете детьми.
Яков. Не будь жестокой…
Любовь(холодно). Да… это бесполезно!
Софья(входит, убитая). Я не нашла её… ничего не узнала…
Яков. Какая ты бледная, страшная…
Софья(думая о другом). Там Якорев пришёл. Сегодня он почему-то груб и дерзок.
Любовь. Мне кажется, он должен знать что-нибудь в этой истории с Верой…
Софья. Что будет с нею? Это бог мстит мне за тебя, Любовь…
Любовь. Глупости, мама! Какое дело богу, природе, солнцу — до нас? Мы лежим на дороге людей, как обломки какого-то старого, тяжёлого здания, может быть — тюрьмы… мы валяемся в пыли разрушения и мешаем людям идти… нас задевают ногами, мы бессмысленно испытываем боль… иногда, запнувшись за нас, кто-нибудь падает, ломая себе кости…
Яков(тихо). Не говори так безнадёжно!
Софья(стонет). Где она может быть, Вера?
Яков. Надежда тоже ищет?
Софья. И Александр и зять… Какой скандал!
Любовь. Это хуже, чем скандал, мама!
Софья. Я знаю, знаю… Я ведь говорила: нас постигнет несчастие…
(Шумно идёт Иван, он тащит за руку Якорева. Околоточный смотрит исподлобья, но спокоен.)
Иван(с яростью). Поздравьте — это мой новый зять! Каков мерзавец, а?
Якорев. Вы не ругайтесь!
Иван. Да я тебе рожу разобью!
Софья. Вы… Вера у вас?!
Якорев. Я знаю, где она…
Иван(грозно). Сейчас же подай её сюда, прохвост!
Софья(умоляя). Отдайте её… У вас ничего нет, её ждёт нищенская жизнь, она ведь ничего не умеет делать… вам нужно не такую жену…
