«Заглушила засуха засевки…» (с. 62). — Журн. «Летопись», Пг., 1916, № 2, февраль, с. 4; Г18; Р18; Рус. (корр. отт. Тел. и вырезка из Р18); Р21; Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф неизвестен. Датируется по наб. экз., где помечено 1914 г.
Отрицательно оценивая в целом «Голубень», Д.Н.Семеновский тем не менее выделил это стихотворение. Он отметил, что в сборнике «есть строчки почти прекрасные», и подчеркнул в заключение, что «хороши три стихотворения» — данное, а также «За темной прядью перелесиц…» и «Лисица» (газ. «Рабочий край», Иваново-Вознесенск, 1918, 28 июля, № 110). Рецензия вклеена в тетрадь, где Есенин собирал статьи о своем творчестве (ГЛМ), в 1919 г. он беседовал о рецензии с ее автором (см. Восп., 1, 161).
«Спаси, Господи, люди твоя…» — начальные слова молитвы за отечество.
Быльница — от «былинка», трава.
Еланка (елань) — прогалина, полянка.
«Черная, потом пропахшая выть!..» (с. 64). — Бирж. вед., 1915, 11 октября, № 15141; Р16; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф — ГЛМ, по свидетельству С.А. Толстой-Есениной принадлежал М.П.Мурашеву, был отнесен ею к 1916 г. Стихотворение датируется по наб. экз., где помечено 1914 г.
В Р16 было посвящено Дмитрию Владимировичу Философову (1872–1940) — публицисту и литературному критику, с которым Есенин познакомился в марте 1915 г. По свидетельству В.С.Чернявского, поначалу Есенин отнесся к Д.В.Философову «очень хорошо. Тот пленил его крайним вниманием к его поэзии, авторитетным, барственно мягким тоном джентльмена». Однако впоследствии «его отношение к Философову изменилось: он почувствовал его отчужденность еще до революции. Посвящения под заголовками стихов были вычеркнуты» (Восп., 1, 207).
В первых критических откликах стихотворение почти не отмечалось. Критики стали обращаться к нему позже, но усматривали в нем по преимуществу доказательство приверженности поэта «идиллической стороне» деревенской жизни, его неспособности «уйти от пленительных чар этого мира» (П.С.Коган, А.К.Воронский). Выделила стихотворение Н.И.Петровская: «Есенин — певец русской природы в ее прекрасной статике, в ее гармонически напевном покое. Когда он говорит о природе, язык его обретает совсем особую, символическую, почти религиозную точность». Затем, процитировав первые две строфы этого стихотворения и первую строфу «За темной прядью перелесиц…», она продолжала: «Природа для него вся высветлена, ее „голубой покой“ отражается на всем, что любит и хочет любить душа. Но исчезнуть, раствориться в ее пантеистической безличности поэт, как Есенин, с обостренными личными началами, не может. Он из природы лишь исходит, он только ее благодарный, нежный сын» (Нак., 1922, 19 ноября, № 190, Лит. прил. № 27). Даже И.Соболев, отрицательно относившийся к Есенину и заявлявший, например, что «Пугачев» — это «многословие поверившего в свою гениальность графомана», вынужден был признать, что «его давняя лирика просто хороша», и в доказательство приводил именно это стихотворение (альм. «Возрождение», т. II, М., 1923, с. 367–368).
Выть — земельный надел. На Рязанщине — надел на несколько десятков душ или дворов, которые и составляли выть. А.А.Есенина пишет: «Все село наше делилось на выти. В каждую выть входило по пятьдесят-шестьдесят дворов, и все полевые и луговые земли делились вначале по вытям, а затем уж по душам» (Восп., 1, 64).
Веретье — большое полотнище из ряднины или другого грубого материала. Служило подстилкой при просушке зерна.
Кукан — здесь: отмель, маленький островок на реке во время спада воды.
«Топи да болота…» (с. 65). — Р16; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.) с исправлением в ст. 4 по Р16, Р18, Рус., Р21 («Вззвенивает» вместо «Взвенивает»).
Автограф неизвестен. Датируется по помете в наб. экз. 1914 г.
Правя стихи из первой «Радуницы», Есенин, в частности, удалял диалектизмы. Но в этом стихотворении он сохранил «Слухают ракиты», хотя именно против этой строки ополчился Н.О.Лернер (см. примеч. к стихотворению «Гой ты, Русь, моя родная…»).
