Денщик высовывается из окна и кричит:
— Кто помогать один бедный мужчина мыть очень грязный комната?
Мы говорим:
— Мы готовы вам помочь. Он говорит:
— Надо женщина, чтобы помогать. Надо красивая барышня.
Мы говорим служанке:
— Пойдемте. Поможем ему немного.
Мы входим втроем в комнату офицера. Служанка берет метлу и начинает подметать. Денщик садится на кровать. Он говорит:
— Я наверно спать. Принцесса, я видеть во сне. Принцесса должна меня щипать, чтобы проснуться.
Служанка смеется и сильно щиплет денщика за щеку.
Денщик кричит:
— Я теперь проснуться. Я тоже хотеть щипать злой принцесса.
Он обнимает служанку и щиплет ее за задницу. Служанка вырывается, но денщик держит ее очень крепко. Он говорит нам:
— Вы, уходить! И закрыть дверь. Мы спрашиваем у служанки:
— Вы хотите, чтобы мы остались? Она смеется:
— Зачем? Я прекрасно справлюсь сама. Тогда мы выходим из комнаты и закрываем за
собой дверь. Служанка подходит к окну, улыбается нам, захлопывает ставни. Мы поднимаемся на чердак и сквозь щели смотрим, что происходит в комнате офицера.
Денщик и служанка лежат на кровати. Служанка совершенно голая; на денщике только рубаха и носки. Он лежит на служанке и оба двигаются взад-вперед и справа налево. Денщик хрюкает, как Бабушкин боров, а служанка вскрикивает, как будто ей больно, но одновременно смеется и кричит:
— Да, да, да, о, о, о!
После этого служанка часто возвращается и запирается с денщиком. Иногда мы за ними наблюдаем, но не всегда.
Денщик предпочитает, чтобы служанка наклонялась или вставала на четвереньки, а он брал ее сзади.
Служанка предпочитает, чтобы денщик лежал на спине. Тогда она садится ему на живот и двигается вверх и вниз, как будто едет на лошади.
Денщик иногда дарит служанке шелковые чулки или одеколон.
Мы проводим в саду упражнение на неподвижность. Жарко. Мы лежим на спине в тени орехового куста. Сквозь листья видно небо и облака. Листья орешника не двигаются; облака тоже кажутся неподвижными, но если на них долго и внимательно смотреть, то можно заметить, как они меняют форму и размер.
Бабушка выходит из дома. Проходя мимо нас, она ногой швыряет песок и щебенку нам в лицо и на тело. Она что-то бормочет и уходит на виноградник спать.
Офицер, голый до пояса, с закрытыми глазами сидит на скамье перед своей комнатой, прислонившись головой к белой стене, на самом солнце. Вдруг он направляется к нам; что-то говорит, но мы не отвечаем, мы не смотрим на него. Он возвращается к себе на скамейку. Позже денщик говорит нам:
— Господин офицер просит вас приходить говорить с ним.
Мы не отвечаем. Он говорит снова:
— Вы вставать и приходить. Офицер сердитый, если вы не слушаться.
Мы не двигаемся.
Офицер что-то говорит, и денщик входит в комнату. Слышно, как он поет, убирая комнату.
Когда солнце касается крыши дома рядом с трубой, мы поднимаемся. Мы идем к офицеру, мы останавливаемся перед ним. Он зовет денщика.
Мы спрашиваем:
— Чего он хочет?
Офицер задает вопросы; денщик переводит:
— Господин офицер спрашивать, почему вы нет двигаться, нет говорить?
Мы отвечаем:
— Мы выполняли упражнение на неподвижность.
Денщик снопа переводит:
— Господин офицер говорить, вы делать много упражнения. Также другой вид. Он видел, вы бить друг друга ремнем.
— Это было упражнение на выносливость.
— Господин офицер спрашивать, почему вы делать все это?
— Чтобы приучить себя к боли.
— Он спрашивать, вам приятно, чтобы больно?
— Нет. Мы просто хотим победить боль, жару, холод, голод, все, что причиняет боль.
— Господин офицер восхищение к вам. Он считать вас необыкновенный.
Офицер добавляет несколько слов. Денщик нам говорит:
— Все, хватит. Я нужно идти теперь. Вы тоже удирать, идти на рыбалку.
Но офицер, улыбаясь, удерживает нас за руку и жестом приказывает денщику уйти. Денщик делает несколько шагов, оборачивается:
— Вы, уходить! Быстро. Идти гулять в городе.
Офицер смотрит на него, и денщик отходит к калитке, но оттуда снова кричит нам:
— Убираться к черту, вы! Не остаться! Не понимать, идиоты?
Он уходит. Офицер улыбается нам, ведет нас к себе в комнату. Он садится на стул, притягивает нас к себе, поднимает нас и сажает к себе на колени. Мы обхватываем руками его за шею, прижимаемся к его волосатой груди. Он баюкает нас. Мы чувствуем, как под нами, между ног у офицера шевелится что-то теплое. Мы переглядываемся, потом смотрим офицеру прямо в глаза. Он нас тихонько отстраняет, треплет нас по голове, встает. Он протягивает нам два хлыста, а сам ложится плашмя на кровать. Он произносит всего одно слово, которое мы понимаем, не зная его языка.
