Книга Екклесiаста в надписанiи своем (I, 1) усвояется Соломону. Но само по себе надписанiе книги не решает окончательно и безусловно вопроса о ея писателе. В древности было в обычае воспроизводить мысли и чувства замечательных исторических лиц в разговорной или поэтической форме. ?то было своего рода литературным прiемом , особой литературной формой, в которой автор , заботясь о тожестве духа, а не о тожестве буквы, брал из исторiи лишь общую мысль, подвергая ее самостоятельной разработке. Пример такого своеобразнаго изложенiя речей пророческих , можно находить в книгах Царств и Паралипоменон . Некоторыя особенности книги Екклесiаста убеждают в том , что и в ней мы имеем дело с подобным литературным прiемом . Прежде всего язык книги с несомненностью показывает , что она явилась уже после плена вавилонскаго когда еврейскiй язык потерял свою чистоту и получил сильную арамейскую окраску. Книга Екклесiаста переполнена арамеизмами даже в большей степени, чем книги Ездры и Неемiи и другiя послепленныя произведенiя, заключает в себе множество отвлеченных и философских выраженiй и даже имеет кое-что общее с талмудическим словоупотребленiем (см. особенности языка у Кейля Bibl. comment. ub. d. poet. B. A. T. IV B; 5 197-206 и М. Олесницкаго, Книга Екклезiаста, стр. 156-157. Прав один изследователь сказавшiй, что если бы Соломон написал книгу Екклезiаста, то не было бы никакой исторiи еврейскаго языка. Во всяком случае тогда нельзя было бы усвоять Соломону книгу Притчей. И в самом содержанiи книги мы найдем не мало признаков ея позднейшаго происхожденiя. Екклезiаст говорит о себе: Я был царем над Израилем в Iерусалиме (I, I2). Сам Соломон не мог употребить здесь прошедшаго времени так как он оставался царем до конца своей жизни. Таким образом мог сказать о нем человек , жившiй после него. Тоже следует сказать о выраженiи: Я возвеличился и прiобрел мудрости больше всех бывших прежде меня над Iерусалимом (I, 16). До Соломона лишь один Давид был царем в Iерусалиме, следовательно при жизни Соломона нельзя было говорить о всех бывших царях в Iерусалиме. По II, 3 9 представляется, что Соломон предавался чувственным наслажденiям ради философских экспериментов , по идеальным мотивам . ?того не мог сказать о себе историческiй Соломон . Говоря о религiозных недостатках современнаго общества, наша книга совершенно умалчивает об идолопоклонстве, столь широко распространенном во времена царей, а отмечает фарисейское, бездушное исполненiе обрядов (IV, 17; V, 1 и д.), о котором часто говорит пророк Малахiя. Непонятно для времени Соломона и предостереженiе от составленiя и чтенiя многих книг (XII, 12). Самое содержанiе книги, жалобы на суетность всего, общее чувство неудовлетворенности, увещанiе не поддаваться мрачному унынiю, довольствоваться немногим в жизни, - мало подходит к славной и блестящей эпохе Соломона, когда еврейскiй народ переживал пору своей юности, полный сил и надежд , гордый своими успехами, не знавшiй еще разочарованiя. Здесь сказались скорее общее недовольство послепленнаго времени, общее утомленiе в постоянной борьбе с тяжелыми политическими и соцiально-экономическими условiями жизни. Не говори, отчего это прежнiе дни были лучше нынешних , наставляет Екклезiаст . Ни в одну эпоху это так часто не говорилось, как после плена. Все это побуждает признать, что книга Екклезiаста написана не Соломоном , а лицом , жившим в послепленное время. Уже м. Филарет допускал некоторое сомненiе в принадлежности ея Соломону. "К сожаленiю, писал он , обращенiе Соломона не столь достоверно, как его заблужденiе. Книга Екклезiаста повидимому есть памятник его покаянiя" (Начерт. церковно-библ. исторiи. Изд. 9. стр. 230 231).
Как видно из содержанiя книги и из исторических обстоятельств ея появленiя, цель, какую ставил себе ея писатель, состояла в том , чтобы утешить впадавших в унынiе современников , с одной стороны выяснив суетность и тленность всего земного, с другой стороны указав средство и при существовавших тяжелых условiях создать более или менее сносное существованiе. ?то средство заключалось в том , чтобы жить, трудиться, наслаждаться всякими доступными радостями, ежеминутно, так сказать, ощущая свою зависимость от Божественнаго провиденiя и в нем почерпая для себя источник нравственнаго мужества и душевнаго спокойствiя. Такая задача книги, как и все ея содержанiе, вполне согласное с богооткровенным ветхозаветным ученiем , не дают никаких основанiй сомневаться в каноническом достоинстве книги. Если некоторые древнiе раввины, а за ними и христiанскiе писатели (напр. Iустин , Ириней, Климент Александрiйскiй, Ориген ) совершенно умалчивают о книге Екклезiаста и сомневаются в каноническом достоинстве книги, то это об ясняется тем , что они брали и толковали некоторыя соблазнявшiя их места отрывочно, без связи с общим содержанiем книги, и вследствiе этого находили в них признаки эпикуреизма, фатализма и пессимизма. Ничего подобнаго не оказывается в книге при правильном ея пониманiи.
