В 1877 году скончалась супруга о. Василия, Варвара Никифоровна, и с того момента овдовевший протоиерей полностью посвятил себя служению Богу — он был пострижен в монашество с именем Виссарион, возведен в сан архимандрита и 30 июля 1889 года в возрасте 67 лет рукоположен во епископа Дмитровского, викария Московской митрополии.
В 1891 году епископ Виссарион (Нечаев) был назначен правящим архиереем Костромской епархии, а в 1894 году Святейший Синод Православной Российской Церкви утвердил его в степени доктора богословия.
Архипастырское служение не прервало связей епископа Виссариона с его детищем — «Душеполезным Чтением». Будучи уже престарелым и больным, он не переставал писать. За несколько дней до смерти Костромской владыка отправил в редакцию «Чтения» последнюю статью, снабдив ее горестным послесловием: «Посылаю статью для июльской книжки, и, кажется, последнюю. Я очень болен. Собираюсь особороваться. Прощайте братья, други, сродники и знаемии. Буди воля Господня. Мир всем». И не только из этих строчек приснопамятного епископа Виссариона мы узнаем, сколь дорого было для него дело духовного просвещения и образования вплоть до самой кончины: 15 мая 1905 года святитель совершил богослужение в Костромском Ипатьевском монастыре и заложил камень в основание фундамента здания женского епархиального училища — своего последнего начинания, а 30 мая 1905 года епископ Виссарион мирно отошел ко Господу.
Погребен епископ Виссарион (Нечаев) в приделе преподобного Сергия Богоявленского кафедрального собора города Костромы, рядом с могилой архиепископа Костромского Платона (Фивейского).
* * *
Предлагаемая ныне нами для внимательного прочтения книга епископа Виссариона (Нечаева) «Толкование на паремии из книги Бытия» (Москва, 1871) является первой из ряда его трудов, посвященных изъяснению Священного Писания. Здесь следует особенно отметить, что выдающийся иерарх и педагог не ставил перед собой задачи толкования всех библейских книг, цель его писаний — церковно–учительная. Иными словами, епископ Виссарион производит детальный разбор только тех мест из Библии, которые предлагаются Церковью во время богослужебных чтений, то есть ветхо- и новозаветных паремий.
Другие, не менее выдающиеся современники епископа Виссариона — епископ Михаил (Лузин) и прославленный Церковью святитель Феофан Затворник также занимались истолкованием Священного Писания, а по объему своего творчества они, быть может, и превзошли своего собрата–иерарха. Но следует иметь в виду, что епископ Михаил (Лузин) и тем более святитель Феофан никогда не были приходскими священниками, поэтому их экзегетические труды носят пространный, отвлеченный характер и могут быть полезны для изучающих Библию в научном и просветительском отношении. Прослуживший же в сане священника тридцать с лишним лет епископ Виссарион (Нечаев) как никто другой понимал исключительную значимость для спасения во Христе именно тех отрывков из слова Божия, что звучат для назидания прихожан во время всенощного бдения или вечерни. Поэтому при составлении своих «Толкований» священник, а затем иерарх «стремится к тому, чтобы, не пренебрегая требованиями ученой любознательности, облегчить разумение паремий для тех лиц, которые, слыша чтение их при богослужении, ищут в них духовного назидания» («Вера и Церковь», 1901, кн. 2, с. 320).
Рассмотрим вкратце, как строятся «Толкования на паремии». Вначале автор предоставляет краткое понятие о содержании данной библейской книги, ее наименовании и писателе. Затем (что особенно важно) раскрывается связь услышанного нами в церковном чтении с предшествующими событиями библейской (или евангельской) истории. Далее следует «классическое» изъяснение библейского текста — стих за стихом. И, наконец, епископ Виссарион наводит своего рода «мостик» между паремией и празднуемым (воспоминаемым) Церковью событием. Последнее является умелым церковно–педагогическим приемом — спросим себя: многие ли из нас, даже при хорошем знании церковно–славянского языка, облегчающем понимание чтения, способны увидеть сквозь призму библейской истории ветхозаветный прообраз церковного праздника?
