— Что, растерялся? — улыбаясь, спросил мужчина. Голос у него был густой и сочный, как у певца.
Только сейчас, стоя рядом с ним, Леня увидел, какой тот высокий и полный. Но, несмотря на полноту, двигался он легко, быстро и как-то даже изящно.
Леня смущенно молчал.
— Бывает, — добродушно смеясь, продолжал мужчина. — И похуже бывает. Я, например, в молодости не только плаванием, но и коньками увлекался. Вот однажды на соревнованиях пришлось мне бежать по ледяной дорожке рядом с известным конькобежцем. Отмерили мы уже много кругов и вышли на последнюю прямую. До финиша совсем близко. Жмем что есть силы. И вдруг прямо передо мной на дорожку со снежного вала спрыгнул какой-то человек, и в руках у него что-то блеснуло, ярко, как молния. Я сразу в сторону, резко затормозил, перевернулся и упал.
Смотрю — а это фотограф не к месту сунулся! Разозлился я здорово. Но делать нечего. Вскочил и снова помчался. Слышу, зрители что-то кричат.
«Подбадривают!» — думаю и несусь еще быстрее.
Вдруг вижу — навстречу бежит стартер и машет красным флажком.
«Тут что-то не так!» — сообразил я и остановился.
Слышу — зрители смеются. Оглянулся — вот те на! Оказывается, я, когда упал, потерял ориентировку, вскочил и побежал в другую сторону — не к финишу, а обратно — к старту!
Леня, забыв свое недавнее смущение, засмеялся. Засмеялся и его собеседник.
— Вот какие чудеса бывают! — весело сказал он и вдруг совсем другим голосом, серьезно спросил:
— Давно плаваешь?
Этот вопрос сразу напомнил Лене о недавнем позоре. И он угрюмо ответил:
— Плаваю-то давно, с шести лет. Да толку все одно мало. А в бассейне впервые…
— Впервые? — удивился мужчина, и косматые брови его подскочили кверху. — Для первого раза совсем неплохо. Только сходить с дистанции, падать духом не следовало. — Он помолчал и прибавил: — Хочешь у меня заниматься? Научу плавать по-настоящему!
Леня недоверчиво посмотрел на него: смеется, что ли? Пока паренек растерянно обдумывал неожиданное предложение, мужчина внимательно оглядывал его.
«Плавучесть хорошая и скольжение хорошее, — отмечал он про себя, — руки длинные — это тоже хорошо; ноги, правда, толстоваты, но ничего; грудь и плечи развиты отлично».
Он, очевидно, остался доволен осмотром, потому что снова еще настойчивее спросил:
— Ну, решил?
Леня колебался: ему очень хотелось научиться плавать быстро и красиво, но приходить снова в бассейн, где он только что так осрамился, было чрезвычайно неприятно.
— Ну, вот что! — сказал мужчина. — Ты дома спокойненько все обдумай. Если не боишься трудностей, хочешь плавать хорошо, — приходи. А коль испугался первой же неудачи, — грош тебе цена. Придешь — спроси руководителя детской школы плавания, старшего тренера Ивана Сергеевича Галузина.
Глава вторая. Пловец тренируется на суше
«Ти-и-ик! Ти-и-ик! Тук!»
С последним коротким сигналом Леня открыл глаза: семь часов утра. Еще хотелось спать, но он знал — нужно только резко сбросить с себя одеяло, и сонливость сразу пропадет.
Леня быстро вскочил с постели, в одних трусиках подбежал к окну и открыл форточку.
— С добрым утром! — бодро сказал диктор.
— С добрым утром! — вежливо ответил репродуктору Леня, достал из-под кровати свернутую в трубку ковровую дорожку и быстро разостлал ее на полу.
До начала зарядки он сел на стул и, подняв левую ногу, стал быстро двигать вверх и вниз ступней. Потом сжал ступню рукой и начал плавно вращать ее. То же самое он проделал с правой ногой. Это упражнение ему посоветовал Галузин. Пловцу надо иметь сильные ступни.
Из репродуктора грянула музыка.
Зарядка началась.
Леня маршировал на месте, высоко поднимая колени, нагибался влево и вправо, и руки его скользили вверх и вниз по бедрам. Это упражнение называлось «насосом». Расставив ноги и сцепив руки над головой, Леня долго и яростно «колол дрова». Потом поочередно то выбрасывал ноги кверху, стараясь достать носком до вытянутой на уровне плеча руки, то приседал, то делал подскоки. И в такт всем его движениям звенели две вазы на шкафу.
Из кухни доносился запах чего-то очень вкусного. Тетя уже встала и готовила завтрак.
В тете, несмотря на ее сорок с гаком лет, так и бурлила энергия. Была она человеком добрым, веселым, но — как дипломатично выражались соседи — «своеобразным». Клавдия Тимофеевна работала на заводе, изготовляющем радиоприемники, и очень любила технику: машины, приборы, всякие приспособления. Ее «техникоманию» жильцы в доме считали просто невинным чудачеством, но кое-кого — управхоза, например, — это тетино пристрастие почему-то раздражало.
