По пути от машины к воротам, через которые он велел мне пройти – Ritz-Carlton слева, океан справа, – я ловлю себя на том, что думаю, какими будут его следующие приказы.
Жарко, я снимаю пиджак. Даже атлас не подходит к этому окружению, но ничего, сойдет и так. Я иду по доку, прохожу мимо яхт, ресторанов, туристов и пальм, пока не добираюсь до места, где мне следует повернуть… в сторону горизонта. И я вижу его, стоящего на палубе маленькой яхты, в очередной дешевой футболке, темно-серой, в цвет волос, и выцветших джинсах… Непонятно, правда ли они старые или просто такой дизайн. Да это и не важно.
Я подхожу к нему, строго следуя инструкциям, но останавливаюсь в нескольких футах от яхты.
– У нас встреча в клубе яхтсменов? – спрашиваю я с причала.
– Нет. Поднимайся на борт.
Мне до боли хочется подчиниться его приказу. Хочется, чтобы он вовлек меня в очередное приключение. Хочется последовать тропою дьявола.
Но я качаю головой:
– Тут полно ресторанов, где мы можем устроить бизнес-ланч.
Он с минуту внимательно изучает меня.
– Все в порядке?
Хороший вопрос. Может, не очень своевременный, но будет таким, если я наберусь сил. Я поджимаю губы и сухо киваю.
– Если я спущусь туда, я перестану быть джентльменом.
Он дразнит меня, но я все равно пугаюсь. Все изменилось. Теперь я официально помолвлена, и все знают об этом – и друзья, и родители, и коллеги. Если Роберт выдаст меня, унижения не избежать. Я даже думать об этом не желаю.
– Я могу развернуться и уйти, – говорю я.
Порыв ветра яростно подхватывает мои волосы и начинает трепать их. Я автоматически приглаживаю их, я уже привыкаю к распущенным волосам. Я уже привыкаю к тому, как действуют на меня слова мистера Дейда, вот в чем проблема. Я заставляю себя отвернуться от него.
– Я здесь не для этого, мистер Дейд.
– Ах так, значит, мы вернулись к формальностям? – В предложении слышится вопрос. Он не понимает, как все изменилось. Думает, что я лишь немного напугана… или просто дразню его в ответ.
– Я полагаю… по многим причинам… мы должны начать придерживаться более… профессионального тона. Я… боюсь, я позволила себе слишком много фамильярностей. Впредь этого не случится.
Некоторое время он молча изучает меня.
– Тебе наверняка знакома история о мальчике и волке? – невозмутимо интересуется он. – И ты должна понимать, что в этой области ты уже утратила доверие.
– На этот раз все серьезно.
– А два прошлых раза ты просто шутила?
– Я не пойду на яхту.
Я расправляю плечи и встречаю его взгляд. Я жду гнева, боли, удивления. Но его лицо ничего не выражает, как у игрока в покер. Я не могу предсказать, какая карта ляжет дальше…
…пока он не начинает улыбаться – и тогда я понимаю, что играю с достойным противником. Это улыбка человека, который знает, что в любом случае выиграет.
– Если я сойду на берег, мисс Фитцджеральд, я вас поцелую. – Он поднимает руку, останавливая меня, едва я начинаю протестовать. – И я не остановлюсь на этом. Я буду ласкать тебя так, как ты хочешь, чтобы я ласкал тебя.
– Тише! – шиплю я.
Я озираюсь вокруг. На соседних яхтах никого не видно, но это еще ничего не значит. Мы на публике, у него сильный голос, никак нельзя рассчитывать на то, что бриз унесет его слова в море.
– Ты же хочешь этого, правда, Кейси? – Голос его по-прежнему низкий, настойчивый, уверенный. – Ты хочешь, чтобы я начал гладить тебя прямо здесь, при свете дня, чтобы люди вон в том бистро могли видеть тебя. Тебе нужна публика. Ты хочешь, чтобы я сбросил маску в присутствии свидетелей.
– Я не могу подняться на борт, – слабо сопротивляюсь я. Он не имеет права говорить мне такое… а я не имею права хотеть это слушать.
Но фантазии уже пробираются в мое сознание. На палубе перед моей командой, на кушетке перед его друзьями… вот я иду по казино в облегающем платье, все на меня смотрят, видят во мне женщину, которой я не должна быть.
– Иди сюда, – говорит он мягче, добрее. – С тобой не случится ничего, чего ты сама не захочешь. Помни, тебе просто надо сказать «нет».
Разве я не сказала «нет»? Разве я не сказала: «Я не могу подняться на борт»? Разве «не могу
