.
– Я хотел, чтобы сегодня здесь собрались все те, кого мы любим, – говорит Дейв, а они сидят, сложив руки, и улыбаются нам в ожидании волшебного момента.
Дейв опускается передо мной на колено. Я не могу пошевелиться, не могу даже взглянуть на него. Взгляд будто прилип к туфлям. Шаг за шагом.
Он лезет во внутренний карман своего пиджака, пиджака, который я сама купила ему и который теперь будет иметь гораздо большее значение, чем я ему придавала. Я не буду смотреть. Я крепко зажмуриваюсь. Я не хочу этот бриллиант. Не хочу быть белой розой Дейва.
– Кейси, – говорит он; голос уверенный, настойчивый.
Я неохотно открываю глаза.
Это мой рубин. Тот самый, на который мы с Дейвом смотрели, со всеми своими недостатками, ниточками шелка и ярким кровавым блеском.
– Кейси, – вновь произносит он.
Он купил мне рубин. Внутри появляется островок тепла.
– Ты слышишь меня? – спрашивает он уже с тревогой.
Я поднимаю глаза, вижу одобрительные улыбки своих родителей, вижу поддержку во взглядах друзей.
– Я спросил, выйдешь ли ты за меня замуж, – говорит он. Думаю, он уже несколько раз произнес это. Я потерялась в рубине, в своей трусости. В своем сердце я уже отвергла эту судьбу, но меня, словно безвольную жертву, вновь привели к ней.
– Ты купил рубин, – отстраненно произношу я. – Ты просишь выйти за тебя замуж.
Я смотрю Дейву в глаза и широко улыбаюсь, ему, гостям.
– Ты просишь меня выйти за тебя замуж, – повторяю я вновь, – и мой ответ – да.
Хаос.
Я не знаю, как еще описать это. Гости взрываются овациями, эмоции плещут через край. Каждое рукопожатие и поздравление со слезами на глазах пугает меня. Это должен быть интимный момент, только для двух человек: для меня и Дейва. Даже в лучшие времена я предпочла бы обойтись без свидетелей.
Но времена сейчас не самые лучшие.
Я вижу, что Симона тихо стоит у стены. Куда только подевалась ее вечно бурлящая энергия? У нас с ней есть общая тайна, моя тайна, и она причиняет ей боль, а меня разрушает.
Руки матери обвивают мне шею, ее слезы увлажнили мне щеку.
– Мы так гордимся тобой!
– Я ничего не сделала, мам, – возражаю я. – Этот ужин, предложение, это все Дейв.
– А кто его выбрал? Ты! – Она смеется. – Честно говоря, я смотрю на тебя, на твой выбор и понимаю, что мы поступили правильно. – Она отстраняется и заглядывает мне в глаза. – Это хорошо, – говорит она. – Мы все хорошие.
Я слышу невысказанные слова. Моя жизнь, по крайней мере та, о которой знают окружающие, это своего рода доказательство. Оправдание провала, о котором никто из нас не упоминает. Мои рациональные и ответственные поступки – заявление миру о том, что случившееся с Мелоди – не вина моих родителей. Это ее вина. В конце концов, посмотрите на Кейси! Кейси идеальна.
Мать берет меня за руку, отец тенью нависает над ней, одобрительно улыбаясь.
– Странный выбор, – говорит она, глядя на кольцо. – Почему не бриллиант?
– Я как раз хотел бриллиант, – объясняет Дейв, отрываясь от коллег.
– Это так, но ты говорил, что не купишь мне то, чего хочу я, – напомнила ему я. – Только вчера ты не желал слушать меня.
Дейв на мгновение делается серьезным и с извинениями отводит меня в сторону.
– До сегодняшнего вечера я вел себя неправильно в отношении нашей помолвки.
– Да, – согласилась с ним я. – И я тоже.
Я заливаюсь краской, подумав о том, что кроется за этими словами.
– На самом деле я не делал тебе предложения. Я не сказал самых важных слов. Я лишил тебя сюрприза.
Я обвела взглядом зал. За словом «сюрприз» могут скрываться очень разные вещи. Это может быть улыбкой судьбы, а может и оскалом просчета.
– Я хотел исправить ситуацию, – пускается он в объяснения. – Поэтому я ввел тебя в заблуждение, позволил подумать, что не куплю это кольцо, чтобы ты еще сильнее обрадовалась, увидев его. Я собрал здесь родных и друзей, чтобы удивить тебя, ведь сама помолвка уже не сюрприз. Какой уж тут сюрприз, если мы уже ходили выбирать кольцо… – Он пожимает плечами. – Это была бы простая формальность. А я хотел романтики.
Я понимаю его точку зрения. Оглядываюсь на родителей. Они обнимаются. Мой традиционно стойкий отец на грани слез, как и мать.
