— Я его потеряла, я его и нашла, — мама достала листок и протянула Артему.
Некоторое время Артем оторопело смотрел на листок.
— В России? — спросил он, наконец. — Русский?
— Да, — ответила мама. — Кстати, я все знаю.
— Что — все?
— Про вас со Светой все знаю. Что ты спишь на матрасе. И вообще… — мама помолчала. — А ты думал о том, что за срыв президентской программы парней отправляют на принудительные работы, а девушек — отдают в женские исправительные колонии? Ты знаешь, как Свету там будут исправлять?
— Мама…
— Скоро семнадцать лет, как мама! — она встала и протянула Артему несколько купюр. — На столике в прихожей телеграмма из Белого города. Там заболел твой дядя.
— У меня есть дядя в Белом городе?
— Нет, но это неважно. С этой телеграммой тебе продадут туда билет. Пересадка на русский поезд в Болотном Колодце. У вас есть справка о достойном выполнении президентской программы, вас отпустят вдвоем… если вы скажете, что ненадолго, только попрощаться с дядей…
— А что потом? — спросил Артем. От волнения у него сел голос, он говорил хрипло — как отец на каких-то старых сохранившихся записях.
— Вы уже большие, — сказала мама. — Я в вас верю. Денег, конечно, у нас нет… но ты парень умный. А Света находчивая. Может быть я к вам приеду… потом.
Артем кивнул. И сказал:
— Только Рекса, мама, мы заберем с собой.
Пограничник смотрел на Артема строго и неприязненно.
— Чего удумали — жинка едва брюхо тягает, а вы в гости собрались?
— Дядя умирает, — сказал Артем. — Попрощаться хочет, на жену мою посмотреть. Он же не виноват, что судьба его так забросила…
— Не виноват, так надо было возвращаться, — пробурчал пограничник, но все-таки поставил штамп в паспорте. — А то погоняться за красивой жизнью…
— Да разве там жизнь красивая? — удивленно сказал Артем. — Там же Россия!
Пограничник криво ухмыльнулся и внушительно пояснил:
— Понимать надо — город приграничный. Они там витрину своей суверенной демократии устроили, чтобы нас смущать. Так что с умом себя ведите. На провокации не поддавайтесь, о политике не разговаривайте, рты не разевайте… А собаку-то зачем с собой тащите? — в голосе пограничника вдруг возникли подозрительные нотки.
— Так это ж дядькина собака, — нашелся Артем. — Тоже пес помирает… пусть хозяина увидит.
— То верно, — решил пограничник. — Идите…
Артем и Света двинулись к русскому поезду. Артем тащил чемодан и поддерживал Свету. Света держала поводок Рекса.
— Сползает, — неожиданно сказала она.
— Светочка, нам чуть-чуть… — прошептал Артем.
— Артемка, совсем сползает… прости…
Тугая подушка, набитая гречневой шелухой, выпала из-под платья — и Света мгновенно превратилась из беременной женщины в тоненькую испуганную девочку. Пограничник разинул рот.
— Светка, беги! — закричал Артем. И, бросив чемодан, кинулся к поезду вслед за ней.
Проклятое колено никак не хотело сгибаться. Он полубежал, полупрыгал, вслед за ним топали ботинки пограничников. Света уже вбежала в вагон, втащив за собой Рекса и теперь испуганно смотрела из-за плеча проводницы и русского пограничника. В вагоне были тепло и приятно пахло. Играла музыка. Чистый ясный голос пел: «Но пока мы только дети, нам расти еще расти… Только небо, только ветер… Только радость впереди…»
— Не уйдешь, уклонист! — ревел за спиной пограничник. Потом послышался звук падения и ругань — пограничник споткнулся о подушку и это дало Артему несколько драгоценных секунд.
— Артемка! — кричала Света. — Быстрее!
Артем уже слышал за спиной тяжелое дыхание. Последним усилием он вцепился в поручни и забросил ноги на решетчатую ступеньку. В плечи тут же вцепились — но Артем держался крепко.
— Он на российской территории, — строго сказали над головой. Щелкнул затвор автомата. Пограничник, матерясь, отпустил и Артем поднялся в вагон. Русский пограничник посмотрел на него добрыми усталыми глазами и сказал:
— Ne boisa, hlopec. Mi teba v obidu ne dadim. Ti govorish po russki?
— Da, — ответил Артем. — Ya russkiy.
— Что ж ты творишь, парень? — кричал вслед пограничник. — Как тебе не стыдно, девочка! Уклонисты! Вы не патриоты своей великой родины!
