Прендергаст вышел в коридор, и выяснилось, что это действительно так. Уилсон тем временем обрабатывал порошками телефон.
— Должно быть, он спрятался за занавеской.
— За занавеской! Дружище, там нет места! Все заставлено ботинками, и, даже если их убрать, полка не шире одного фута. Взрослый человек туда бы не забрался. Попробуй сам. Нет, не сейчас. Подойди сюда, посмотри на телефон. Это любопытно.
— Это отпечатки пальцев? — спросил Прендергаст, глядя на аппарат, к которому прилипли мелкие частички желтого порошка. — Мне это ничего не говорит.
— Нет, не отпечатки. Их стерли. Это само по себе очень любопытно. Уборщицы обычно не настолько щепетильны. Но я не это имел в виду. Посмотри на полку.
— Пятно крови, — сказал Прендергаст. — Видимо, Карльюка. Но что здесь любопытного?
— То, — ответил Уилсон, — что оно было прямо под телефоном.
— Как?! Получается, Карльюк говорил по телефону в момент выстрела и сумел поставить его обратно! Не представляю, как он мог успеть.
— Я тоже, — согласился Уилсон. — Более того, думаю, он этого не делал.
— Значит, это сделал убийца. Неплохо, ей-богу. Кстати, Гарри, нельзя ли так узнать время его смерти? На станции ведь ведут запись звонков, разве нет? Если запросить информацию о последнем звонке, время будет точное.
— Возможно, — отозвался Уилсон. — Если он действительно звонил. Но наверное мы этого не знаем. А ты так и не сказал мне, где стоял убийца.
— Дьявольщина! — воскликнул Прендергаст после недолгой паузы, которую Уилсон потратил с пользой: покрыл порошком выключатель. — Если он не прятался за занавеской, я не знаю, где он был! Может, в другом конце… нет, не может быть, стреляли не с той стороны. Возможно, он проскользнул внутрь, пока Карльюк говорил по телефону, подошел к нему вплотную и выстрелил прямо в голову. Но это же полное сумасшествие.
— Оно самое, — согласился Уилсон. — Сумасшествие.
— Аты сам знаешь, где он стоял? И почему стрелял из мушкетона? Очень странное орудие убийства. Почему не револьвер? Его было бы вполне достаточно.
— У меня есть предположение, где он стоял… точнее, где он не стоял, — ответил Уилсон. — Но это только гипотеза. И я ни малейшего понятия не имею, чем ее подтвердить. Еще я почти уверен, что знаю, почему убийца выбрал мушкетон. Подумай, в чем особенности мушкетона, и сам ответишь на свой вопрос. Эй, а это еще что такое? — Он стоял рядом с телефоном и вглядывался в полку над ним. — Слава богу, прислуга не так аккуратна, как можно было бы подумать, поглядев на телефон. Смотри!
Прендергаст взглянул на полку, основательно покрытую толстым слоем лондонской пыли. С краю, в том месте, куда указывал Уилсон, в пыли виднелся круг диаметром около шести дюймов.
— Там стояло что-то круглое. — Прендергаст тут же почувствовал, что сказанное и так очевидно.
— Стояло, — согласился Уилсон. — Его недавно отсюда убрали, но и стояло оно здесь недолго. Пыли в этом месте столько же, сколько везде… она лишь примята. А теперь оглянись, Майкл, и скажи мне, что оставило эту отметину.
— Телефон, — тут же ответил Прендергаст. — Это единственный подходящий предмет в комнате[56].
— Кажется очевидным. Но лучше убедиться, — сказал Уилсон, аккуратно измеряя диаметр телефона и отметины. — А теперь можешь ты мне рассказать, зачем покойный мистер Карльюк держал телефон в таком неудобном месте? Я едва туда достаю, а ведь я такого же роста, как он.
— Выше, — машинально поправил медик, ломая голову над тем, почему телефон поставили на дальнюю полку. Единственным возможным ответом было: он каким-то образом мешал убийце. Но как ему помогло то, что телефон убрали на полку? Прендергаст признался Уилсону, что ему представляется гном-убийца размером с телефон, сидящий на полке с мушкетоном в руках. Он с удивлением заметил, что Уилсон ободряюще улыбается.
— Уже лучше, — сказал Уилсон. — В дело включился мозг.
— Если единственный результат его применения — версии с домовыми, — проворчал Прендергаст, — думаю, с таким же успехом его можно не включать.
В ту же секунду тишину дома разрезал громкий звонок телефона, и Прендергаст подскочил на месте.
