— Незачем. По некотором размышлении становится ясно, что невозможно перейти девятифутовую грядку по трехфутовой доске, не передвигая доску, и что нельзя одновременно стоять на доске и ее передвигать. Вы уверены, что другой нет? Да? Тогда этот вариант отпадает.
— Может, он с собой принес?
— Стены сада высокие, и залезть на них трудно даже без дополнительного бремени в виде девятифутовой доски. Кроме того, я практически уверен, что доской не пользовались. Иначе, я думаю, от ее краев остались бы какие-то следы. Нет, Паффет, эту грядку никто не пересекал. Кстати, не кажется ли вам странным то, что вор оставил нетронутым всего один большой персик? Он бросается в глаза. Просто шутки ради? Или — подождите минутку, что это?
Что-то привлекло его внимание у дальнего края грядки, футов на десять правее того места, где они стояли. Это был персик; твердый, красный и не совсем спелый. Лорд Питер поднял его и задумчиво повертел в руках.
— Вор сорвал персик, обнаружил, что он неспелый, и раздраженно швырнул его прочь. Похоже на правду, Паффет, как вы думаете? И если я не ошибаюсь, у подножия дерева разбросано довольно много свежих листьев. Часто ли, срывая персик, заодно обрывают листья?
Он в ожидании посмотрел на мистера Паффета, который ничего не ответил.
— Я думаю, — продолжил Питер, — мы пойдем и посмотрим с улицы.
Прямо за стеной шла полоса разросшейся травы. Мистер Паффет шел прямо к ней, но Питер задержал его повелительным жестом и продемонстировал прекрасный образчик сыскной работы в классическом стиле. Его светлость, растянувшись на животе, осторожно засовывал свой длинный нос и длинные пальцы в каждый пучок травы, а мистер Паффет стоял, расставив ноги и упершись руками в колени, и взволнованно смотрел на него. Наконец сыщик сел на корточки и сказал:
— Все ясно, Паффет. Это были двое мужчин. Они пришли по улице со стороны деревни в подбитых гвоздями ботинках и принесли лестницу. Они поставили лестницу здесь; трава, как видите, до сих пор слегка примята, и в земле две отчетливые вмятины. Один залез наверх и оборвал персики, а другой, я думаю, стоял внизу на страже и принимал добычу в сумку, корзину или что-то в этом роде. Это не детская шалость, Паффет; по ширине шага видно, что это взрослые мужчины. Каких врагов вы нажили себе в вашем безобидном деле? Или кто ваши главные соперники по части персиков?
— Ну как, — неторопливо сказал мистер Паффет, — викарий наш там персики выставляет, и доктор Джеллибэнд из Грейт-Пэгфорда, и Джек Бейкер — это полицейский наш, значит; приехал, когда Джо Селлон отправился в Канаду. И еще старина Крич; мы с ним поспорили из-за дымохода. И Мэггс, кузнец, — ему не по нраву пришлось, когда я в прошлом году утер ему нос своими кабачками. А, еще Уоггет, мясник, он персики выставляет. Но не знаю, кто бы из них мог провернуть такую штуку. И еще, мялорд, как они достали персики? Им было не дотянуться с лестницы, да и со стены, не говоря о том, что на этих осколках не посидишь. Дерево на пять футов ниже стены.
— Это просто, — сказал Питер. — Подумайте про оборванные листья и персик на краю грядки и представьте себе, как бы вы это проделали. Кстати, если вам нужны доказательства того, что крали с этой стороны, возьмите лестницу и посмотрите. Чем хотите поручусь: вы увидите, что один оставшийся персик скрыт под листьями от любого, кто смотрит на него сверху, хотя он вполне отчетливо виден из сада. Нет, трудность не в том, чтобы понять, как это сделали; трудность в том, чтобы схватить преступников. К сожалению, нет ни одного следа, достаточно четкого, чтобы разобрать весь рисунок гвоздей на подошвах.
Он поразмышлял минуту, пока мистер Паффет смотрел на него с таким видом, словно ждал, что ему непременно покажут очередной чудесный фокус.
— Можно обойти все дома, — продолжил его светлость, — и спросить или поискать. Но удивительно, как бесследно исчезают предметы и как мгновенно замолкают люди, если начинаешь задавать вопросы. Особенно дети. Вот что, Паффет, не исключено, что мой блудный сын все-таки прольет на это некоторый свет. Но позвольте провести допрос мне — тут нужен особый подход.
