Паркер огляделся и заметил в гостиной телевизор.
— Не знал, что у тебя есть телевизор. Мне казалось, ты удалилась в эту глушь, чтобы вести жизнь, максимально приближенную к природе.
Ирония Паркера задела Девон. Как он смеет судить о ней свысока?! Ему, видно, и в голову не приходит, что она порой тоскует по прежней жизни, по возможности запросто пойти в театр или на концерт.
— Что касается жизни, приближенной к природе, как ты выразился, то глупо не выращивать овощи, когда огород находится прямо под окнами, а в магазин еще идти нужно. Кроме того, если я и говорю о возвращении к природе, у меня слова не расходятся с делом.
— Намекаешь, что у меня расходятся?
— Помнится, ты раньше не интересовался проблемами выращивания овощей, пока не познакомился с Софи.
Софи, первое серьезное увлечение Паркера, была активисткой местного общества овощеводов-любителей, это отличало ее от всех следующих подружек Паркера. Но внешне Софи вполне походила на других красоток, пришедших ей на смену: те же длинные, чуть ли не от шеи растущие ноги, великолепное тело и длинные белокурые волосы.
— О, Софи! Таких, как она, мужчины не забывают. — На случай, если Девон не поняла намека — а она его поняла! — Паркер подкрепил свои слова плотоядной ухмылкой. — Ее энтузиазм был безграничен.
Девон цинично подумала, что Паркеру наверняка куда больше запомнились другие достоинства Софи, и кротко уточнила:
— Некоторые назвали бы его фанатизмом.
— А, что же твой разлюбезный Генри не помогает тебе возить продукты из магазина?
Паркер не торопился с выводами по поводу ее отношений с сорокалетним Генри, но в округе все знали, что тот крутился вокруг Девон с того дня, как стал работать в местной аптеке. Паркер, накоротке пообщавшись с Генри всего несколько раз, заклеймил его как напыщенного, ограниченного и занудного типа.
Его язвительное замечание задело Девон, она вспыхнула и напряженно выпрямилась.
— Ты разве не в курсе? Генри уехал из Гэйли.
Девон знала, что подумает Паркер — то же, что и все остальные. Но если он посмеет выражать ей фальшивое сочувствие... Почему, ну почему абсолютно все полагают, что только потому, что она одинока и ее возраст приближается к тридцати, она должна хвататься обеими руками за каждого мало-мальски приличного одинокого мужчину?! Надо признать, мало-мальски приличных одиноких мужчин в Гэйли было немного, но отношения Девон с Генри не выходили за рамки дружеских. Тем не менее, вся округа уверовала, что их связывает нечто большее.
Верхняя губа Паркера презрительно искривилась.
— Я всегда считал его скользким типом.
— Если хочешь знать, он о тебе тоже не слишком высокого мнения.
Помолчав, Паркер заметил:
— Ты переставила мебель. И этого кота я раньше не видел. — Он кивнул на большого серого кота, мирно спавшего в самом центре дивана.
— С тех пор, как ты в последний раз почтил нас своим присутствием, в доме многое изменилось.
— Но ты все такая же.
Девон не чувствовала себя польщенной и потому никак не отреагировала на эту реплику.
— Я взяла его из приюта для бездомных кошек, он или сбежал, или потерялся, а прежние хозяева не стали его разыскивать.
— Ты все такая же сентиментальная!
— Кто бы говорил! Помнится, ты устроил для своего первого пони самый настоящий санаторий, только лошадиный!
Паркер смутился.
— Никакого санатория, я просто создал для него более-менее приличные условия.
Девон убрала упавшую на глаза прядь волос и посмотрела на Паркера.
— Пират нравится Джонни.
По тону Девон Паркер понял, что для нее это служит самой лучшей рекомендацией.
Девон всмотрелась в его красивое лицо. Ей показалось, что Паркер сегодня выглядит как-то необычно, возможно, дело в выражении его лица, но она не могла понять, что именно в нем изменилось. Размышляя вслух, она спросила:
— Ты часом не выпил?
Паркер издал короткий резкий смешок.
— Пока нет. Но ты подала мне мысль. — Он подошел к открытой полке, на которой стояли запыленные бутылки, и прочел этикетку. — Домашнее ежевичное вино? Как раз то, что нужно. — Он властным жестом протянул руку. — Штопор.
Бабушкино ежевичное вино! Теперь Девон точно знала: что-то неладно. При других обстоятельствах она, возможно, смогла бы вытянуть из Паркера правду, но сейчас ей было почти безразлично, что его гложет. Ей хотелось только, чтобы Паркер ушел и оставил ее одну, чтобы она могла подумать... хотя до сих пор ее размышления ни к чему не привели.
