Экскурсия закончилась экспозицией, посвящённой космической эре. Первый искусственный спутник. Первый человек на орбите. Появление посла Земли и установление межзвёздных дипломатических отношений.
Тут мелкий негодяй, тщетно силившийся молчать и больше не возникать, не выдержал и вставил свои пять копеек:
– А правда, что бледнолицые земляне в следующем месяце нас захватят, и мы будем на них работать, как белые на плантации?
– Неправда, – уверенно произнесла экскурсоводша.
Ответив на вопросы и разделавшись с экскурсией, мулатка, прищурившись, оглядела нас, оставшихся в зале одних, и шагнула навстречу, протягивая руку:
– Эльгара Вихрь. Спасибо, что вы пришли, земляне. Пройдёмте со мной. Нам просто необходимо кое-что обсудить.
Она толкнула дверь с надписью «служебный вход», и мы углубились в переплетения лестниц, маленьких коридоров. Из узких окон, изредка попадавшихся на нашем пути, открывался вид на площадь и конную, или там как правильно – бизонную статую первого Императора.
Наконец, мы оказались в просторном подвальном помещении музейного хранилища. Среди бесчисленных рядов витрин, ящиков, стеллажей, заполненных старинными луками, мечами, тотемными предметами, кувшинами. В самых неожиданных местах пугали посетителей чучела животных – медведи, саблезубые тигры. Среди этого хаоса нашлось небольшое пространство, где стоял стол с электрическим чайником и блюдом с печеньями и песочными пирожными. Рядом урчал небольшой холодильник. А семь расставленных вокруг стола стульев были явно антикварные.
– У меня сегодня настоящий хваньский чай, – поведала мулатка, наливая из кувшина воду в чайник. – Располагайтесь.
Мы устроились на стульях, понимая, что разговор предстоит серьёзный, и мы узнаем много нового.
Эльгара посмотрела на часы и произнесла:
– Сейчас будет.
Что будет – уточнить я не успел.
Распахнулась дверь рядом с холодильником, и в хранилище ввалился звероподобный гигант. Спутанная борода, широкое лицо, тяжёлая челюсть – он чем-то походил на канадского лесоруба из прошлого Земли.
Обдав нас яростным взором, будто хотел пришпилить к спинкам стульев, он вскинул вверх огромный кулак. И крикнул:
– За нами победа. С нами единый Бог…
* * *
Румб Кувалда был выходцем из самых дремучих окраинных белых трущоб Юдостана. С детства он поклялся себе выбраться наверх и посвятить свою жизнь освобождению – реальному, а не на словах, своего угнетаемого народа. Обладая железной волей, бычьей силой и незаурядным умом, он действительно сумел подняться. Получил грант для одарённых белых детей. Закончил специальный интернат, потом Государственный университет. Стал преуспевающим юристом. Ему светило выколачивать хорошие деньги из сограждан обезумевших от законов, прецедентов, уложения и правил, подпунктов. Но он отлично помнил о долге перед всеми неимущими, обиженными. И с присущей ему яростью занялся их защитой. Потратил на это лет пять, пока окончательно не убедился в справедливости тезиса, что закон – это флюгер. И дул в этот флюгер вовсе не он, а его противники. И тогда он перешёл к радикальным методам борьбы.
Он создавал газеты, писал передовицы, собирал митинги. Клеймил несправедливость, призывал к борьбе с трибун, на спортплощадках в трущобах, на заводах. В результате даже был избран в Парламент и заслужил славу самого скандального депутата всех времён и народов. Средства массовой информации изображали его клоуном, но все белые знали – он не балаганный артист, а истины их защитник.
За десять лет Румб организовал множество тайных и явных организаций. Собранные им и двинутые на Юдостан миллионные марши до дрожи напугали властьпридержащих и стали причиной принятия ряда мер по защите белого населения, улучшению здравоохранения и образования. При массовых беспорядках и стычках с полицией добродушный лесоруб превращался в настоящего викинга.
– Я знаю вашего Тима, – сообщил нам Румб, плюхаясь на стул, едва не развалившийся под его тяжестью. – Это великий человек и подвижник!
– Тим наш очень близкий друг, – дополнила Эльгара. – Мы переживаем за него. И как за человека, открывшего многим глаза. И как за носителя культуры. И просто как за нашего Тима.
