– Никто ему не угрожал.
– Заткнись! Приказывает, чтобы консьерж не двигался с места, выбирается вместе с раздвижной лестницей на задний двор, карабкается на забор, несет какую-то чушь про кошку своей жены, старательно грохается с забора в соседний двор, улепетывает через кухню и ресторанный зал на Сорок девятую улицу, прыгает в такси и велит водителю ехать быстрее. А теперь еще имеет наглость уверять меня, что в промежутке между приездом участковых и той минутой, как он потянулся за пальто, ровным счетом ничего не случилось! Я спрашиваю: на что все это похоже?
– На замедленный мозговой процесс, вот на что. Впрочем, я уже привык к этому, к сожалению.
– Это похоже на дурдом. Но Гудвин пока не сошел с ума.
– Безусловно. Не совсем еще. Пивка не хотите?
– Нет, благодарю.
Вулф нажал на кнопку, откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев на верхней точке своего необъятного пуза.
– Давайте выясним все до конца, мистер Кремер, – миролюбиво заметил он. – Вы были очень заняты, и вам необходимо поспать. Что до вопроса, который вы подняли – насчет того, что произошло в упомянутый вами отрезок времени, – то Арчи говорит, что не хотел, чтобы его продержали там до полуночи из-за нескончаемой тягомотины, которую затеяли ваши люди. Я считаю, что виной всему и впрямь замедленная работа мозга. Вот посудите: если и в самом деле произошло нечто значительное, то совершенно очевидно, что мы не собираемся вас в это посвящать, по крайней мере сейчас, так что нет смысла останавливаться на данном вопросе. Далее, если вы спросите, почему мы не пожелали ни с кем общаться до половины десятого, я отвечу, что не хотел, чтобы нас прерывали, пока я не выслушаю полный отчет мистера Гудвина об этой истории. К тому же я терпеть не могу, когда меня беспокоят во время обеда. Далее, к вашим услугам множество людей, которые там присутствовали, и вы все равно не узнали бы от Арчи ничего такого, что вам не сказали бы другие.
Вошел Фриц с подносом. Вулф откупорил бутылочку и налил себе пива.
– Что еще? Наверное, вас интересует, зачем я послал туда Арчи? Сегодня во второй половине дня к нам пришла девушка по имени Карла Ловчен. Раньше мы никогда ее не видели. Она хотела нанять меня в интересах своей подруги Неи Тормич, которую обвинили в воровстве. Дело разъяснилось само собой после заявления мистера Дрисколла, который оказался забывчивым ослом. Дальше вы, несомненно, спросите, почему же мистер Гудвин не вернулся домой сразу после того, как все выяснилось и он покинул школу Милтана. Так вот, он не вернулся, потому что позвонил мне, а я приказал ему задержаться. Вы знаете, что когда я берусь за дело, то хочу, чтобы мне заплатили. Как ни стараюсь я обуздывать свою жадность, все равно люблю получать гонорары даже тогда, когда помощь клиенту ограничивается с моей стороны одним желанием, а не серьезным умственным вкладом. Вот я и послал его снова повидаться с мисс Тормич. Ее-то он и дожидался в кабинете Милтана, когда до них долетел крик консьержа.
Кремер медленно тер подбородок, всем своим видом выражая упрямое несогласие. Он молча смотрел, как Вулф осушил стакан пива и вытер губы, а потом повернулся ко мне:
– Слушай, Гудвин, ты же не чокнутый. В один прекрасный день, когда я не буду так занят, я непременно скажу тебе, кто ты есть, обещаю, но только не сумасшедший. Давай на минутку представим, что ты мне рассказываешь одну маленькую историю.
– Да я вам и длинную рассказал бы. Когда мы услышали вопли, я находился в кабинете с мистером и миссис Милтан…
– Нет, нет. Осади назад! Начни со своего прихода. Мне нужны подробности.
Я исполнил его желание и изложил все в своем лучшем стиле.
По тону Вулфа я понял: сегодня в программе – стремление угодить, однако предметами не первой необходимости, а потому постарался не упустить ни одной мало-мальски важной детали. И я не ударил в грязь лицом. Упустил разве что одну мелочь: короткий разговор, который произошел между двумя черногорками и мной, пока я караулил выход из здания. Когда я закончил, Кремер задал несколько вопросов, ответить на которые мне труда не составило, после чего снова ехидно проехался по поводу интересующего его отрезка времени. К своим прежним объяснениям я добавил лишь одно: что я вдобавок страшно проголодался и умчался перехватить кусочек.
