— Достаточно объяснимы? — Калли пристально посмотрел на Вила. Пятьдесят лет они спокойно смотрели, как мы осваивает планету за планетой, а потом вдруг заявили, что мы вообще не имели права там высаживаться? Где же здесь смысл? А ведь отсюда и потянулась вся ниточка, с этого и началась мания Старых миров, их страх перед Пограничьем, в результате чего мы очутились в этом уютном местечке.
— Я знаю, знаю. — Вил сел прямо. — В том-то и дело. Мы не понимаем мотивации поступков молдогов. Поэтому Совет Трехпланетья нарубил дров во время переговоров с послом Руном и его братьями-послами. Я поэтому и прилетел на Землю, чтобы помочь Совету. Но едва я открыл рот, как Брайт спустил на меня Всемирную Полицию…
— Брайт? Амос Брайт? — вырвалось у Калли.
— Да, именно он. Я с ним познакомился еще на Калестине. Поэтому мне удалось добиться аудиенции. Но он мне не поверил. Дело в том, что наша культура построена на противоположности понятий «правильно» и «не правильно». Но для молдогов эти понятия очень относительны, они не придают им большого значения. Их культура основана на полярности «почтенности» и «непочтенности». Идея не очень легкая для понимания, но Брайт даже слушать не желал. Обвинил меня в соучастии в заговоре, — в «фантазии», как ты ее назвал, — и ты совершенно прав, конечно…
Голос его постепенно затих.
— Хорошо, тогда объясни мне причину, по которой молдоги требуют себе Плеяды? — вкрадчиво спросил Калли.
— Конкретную причину? Она мне неизвестна. Я специалист-антрополог, политикой не занимаюсь. Но я абсолютно уверен, что с точки зрения молдогов причина имеется — вполне разумная причина, в их понимании, конечно.
Выяснить причину сможет тот, кто научится думать как молдоги и изучит их культуру.
— Так ли это? — усомнился Калли и вдруг решил переменить тему разговора. — Ну, а Доук? Он здесь причем?
— Доук? — Вид в первый раз за все время разговора отвел глаза в сторону. — Доук появился здесь немного позднее меня. Он почти год нелегально провел на Земле… кого-то искал. Пока его не сцапала полиция.
С ним пришлось повозиться. Понимаешь, он несгибаемый человек. Он сказал им правду, они ему не поверили, тогда он вообще перестал говорить. Сюда его привезли в очень тяжелом состоянии: он был хуже, чем ты, даже, намного хуже. Ну, а я немного разбираюсь в медицине, я помог ему выкарабкаться… так мы и остались товарищами.
— Так, так, — пробормотал Калли.
Но мысли его были далеко — с лихорадочной быстротой он оценивал и сравнивал факты и предположения, мозг его работал почти со скоростью компьютера. Он даже забыл о присутствии Джемисона и не услышал слов старика, когда тот к нему обратился.
— Что?
— Я сказал — что здесь смешного? Почему ты улыбаешься?
— Бил пристально смотрел на Калли.
— Улыбаясь?
Только теперь Калли вдруг заметил, что у Вила в самом деле были причины для недоумения.
— Если только можно назвать это улыбкой. Больше напоминает волчий оскал. Брайт был твоим другом — на Калестине, когда ты был еще ребенком?
— Он принял меня в семью, — пояснил Калли, и улыбка тут же исчезла. Я жил в его губернаторском особняке. Моих родителей убили сбежавшие преступники, скрывавшиеся в буше. Брайт знал моего отца еще на Земле.
Шесть лет я прожил с ним и его дочерью, а потом сам отправился в буш, стал охотником-траппером. Через два года Брайт оставил пост губернатора, сторонники отозвали его на Землю для политической деятельности.
На миг воспоминания о Калестине, об Алии и ее отце вновь ожили, угрожая поглотить все его внимание, но ситуация требовала иного направления мыслей. Калли мысленно потер рукой лоб, отодвигая воспоминания подальше, в самый темный уголок памяти, и постарался вернуться в действительности.
— Значит, как ты говоришь, все арестованные, включая членов правления, верят в заговор Пограничья против Старых миров?
— Да, — подтвердил Вил, с некоторым удивлением глядя на Калли. — Я уже говорил… мы все в это верили.
Калли поднялся, покинул их «берлогу» под лестничным пролетом. Вил последовал за ним.
— Тогда мне нужно поскорей встретиться с членами правления, — сказал Калли и снова улыбнулся. — Если вы с Доуком желаете получить места в лодке.
