Молчание показало, что Крус его слушает.
— У тебя есть несколько дней, — наконец сказал он.
Боб почувствовал рывок за запястье — Рей перерезал гибкие наручники. После чего исчез.
В пути,
шоссе 215, ведущее на восток,
14.30 следующего дня
— Мы можем остановиться? — спросил профессор Халид. — Мне опять нужно в туалет.
— А, — проворчал Биляль, — ох уж эти старики! Вам постоянно нужно. А у нас строгое расписание.
— Но я не смогу сделать то, что должен, если надую в штаны. Нельзя умереть мученической смертью, если трусы в моче.
— До мученической смерти еще целая неделя, — возразил Биляль, — если, конечно, эта рухлядь не развалится окончательно и я не свихнусь, выслушивая ваши постоянные споры.
— Разве тебе не кажется, — вмешался доктор Фейсал, — что палестинские мальчишки, перед тем как взорвать бомбу, чувствуют, как две-три капли мочи увлажняют их штаны? Однако, несмотря ни на что, они взрывают бомбу.
— Нет, — возразил профессор Халид. — Они совершенно сумасшедшие. И потому ничего не чувствуют. К тому же пенисы у них, вероятно, налились кровью в предвкушении сексуальной активности на том свете, до которого осталось всего несколько секунд. Так что моча не пройдет. Члены у них твердые, штаны сухие, затем ба-бах, и представьте себе их изумление, когда тот свет оказывается блужданием вслепую в вечной темноте, а то не будет даже и этого. Ни сисек, ни влагалищ, ни орального ублажения членов — ничего.
— Как он может говорить такое! — взвизгнул доктор Фейсал. — Отступник! Неверный! Ему нужно отсечь голову, как ясно указано в священном тексте! Он не имеет права говорить такие вещи!
— Доктор Фейсал, если я его обезглавлю, вся наша поездка лишится смысла. Вы не получите свою мученическую смерть, не получите прекрасных женщин.
— Он тоже не верит в женщин, — заметил профессор Халид. — Вслух он такое никогда не признает, но в глубине души верит во все это не больше, чем я. Он отчаянно цепляется за свою веру как за некое средство, которое поможет ему пройти через последнее испытание.
— Это Диснейленд? — внезапно спросил доктор Фейсал.
— Нет, — ответил Биляль.
— Я бы хотел посмотреть Диснейленд, — тоскливо промолвил доктор Фейсал.
— Это Лас-Вегас, — сказал профессор Халид. — Вас можно простить за то, что вы спутали одно с другим. Это все та же Америка. Дома наслаждений, игры, глупые развлечения, погоня за наслаждением. Нигде ни твердой воли, ни дисциплины. Духовный ступор. А доктор Фейсал в своей вере опирается на заученные наизусть плохие строки, которые семнадцать столетий назад написал один харизматичный психопат, одурманенный наркотиками. Вот что, на его взгляд, и является истинным откровением.
— Передай этому отступнику, — возмущенно произнес доктор Фейсал, — что его рассуждения являются порнографическими. Он отрицает истинную веру, поэтому загробная жизнь для него будет вечными истязаниями и муками в пламени. Чтобы получить представление о том, что ждет его впереди, он может заглянуть в Коран, сура 72, стих 23.
Штаб-квартира балтиморского отделения ФБР,
Вудлон, Балтимор, штат Мэриленд,
на следующее утро,
11.35
Пресс-конференция прошла неважно. Судя по всему, журналистов взбесило то, что человек, которого нынешняя администрация провозгласила «ответом на десятилетнюю войну в Афганистане», едва не был убит средь бела дня на улице Балтимора. Кто в этом виноват?
Когда выяснилось, что — печально знаменитый Ник Мемфис, который на одном этапе своей карьеры едва не запорол расследование обстоятельств смерти Джоан Фландерс и трех других зверски убитых участников антивоенного движения шестидесятых годов,[29] ярость газетчиков разгорелась еще больше. Даже Сьюзен Окада, которая представляла ЦРУ и, кстати, выглядела просто сногсшибательно, не удалось смягчить язвительную враждебность вопросов, хотя она от лица Управления поблагодарила Бюро за великолепную работу по охране главного действующего лица.
Утверждение представителя Секретной службы, что именно сотрудник ФБР сорвал попытку покушения, нисколько не утихомирило общее негодование. «Система сработала», — настаивал он. Его никто не слушал. А когда выяснилось, что единственной заслуживающей внимания информацией стало уклончивое заявление: «У нас есть определенные версии и есть подозреваемый, но это, судя по всему, очень хитрый, очень целеустремленный человек», последовал взрыв гнева.
